На следующий день Хват вел допрос с часу дня до 6 вечера. В 22 часа снова выдернул арестанта. Теперь его допрашивали двое: к Хвату присоединился его прямой начальник, майор госбезопасности Л.Л.Шварцман.
Шварцман был ровесником Хвата, образование – ниже среднего, в органах НКВД с августа 1937 года, то есть немногим дольше. Но насколько же больше успел! В числе его «подопечных» числились Исаак Бабель, Всеволод Мейерхольд, Михаил Кольцов, первый секретарь ЦК комсомола Александр Косарев… Из каждого он сумел выколотить всё, что требовалось. О том, как он и его подручные этого добивались, известно из чудом сохранившегося письма Мейерхольда председателю Совнаркома Молотову:
«…Когда следователи в отношении меня, подследственного, пустили в ход физические методы (меня здесь били – больного 65-летнего старика: клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам сверху, с большой силой… В следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-синим-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные, чувствительные места ног лили крутой кипяток, я кричал и плакал от боли. Меня били по спине этой резиной, руками меня били по лицу размахами с высоты) и к ним присоединили еще так называемую “психическую атаку”, то и другое вызвало во мне такой чудовищный страх, что натура моя обнажилась до самых корней своих. Нервные ткани мои оказались расположенными совсем близко к телесному покрову, а кожа оказалась нежной и чувствительной, как у ребенка; глаза оказались способными (при нестерпимой для меня боли физической и боли моральной) лить слезы потоками. Лежа на полу лицом вниз, я обнаруживал способность извиваться и корчиться, и визжать, как собака, которую плетью бьет ее хозяин. Конвоир, который вел меня однажды с такого допроса, спросил меня: “У тебя малярия?” – такую тело мое обнаружило способность к нервной дрожи. Когда я лег на койку и заснул, с тем чтобы через час опять идти на допрос, который длился перед этим 18 часов, я проснулся, разбуженный своим стоном и тем, что меня подбрасывало на койке так, как это бывает с больными, погибающими от горячки»[806].
А вот свидетельство о том, как допрашивали Косарева: «Косарев лежал на полу вниз головой и хрипел. Макаров держал его за ноги, Родос за голову, а Шварцман бил его резиновым жгутом»[807].
О Шварцмане есть и другие сведения: «Жестокость и садизм Шварцман проявлял в отношении видных коммунистов, высших командиров РККА и тому подобных – их Шварцман мог забить насмерть на допросе. “’Простым” же арестантам Шварцман стремился улучшить условия содержания, предлагал еду, давал чай и табак»[808].
Относил ли он академика Вавилова к видным арестантам, как Мейерхольд и Косарев, или к простым, понять нелегко. Из опубликованных документов дела Вавилова прямых заключений на этот счет сделать нельзя. Часть материалов остается засекреченной.
Шварцман был арестован в 1951 году, на следующий день после ареста главы МГБ В.С.Абакумова. Их сделали главарями «сионистского заговора» – предшественника «Дела врачей». Шварцман смертельно боялся пыток, сразу «во всем признался», но его все равно избивали до полусмерти. Его наговоры на себя и других были настолько фантастичны, что вызвали подозрение в помешательстве, но психиатрическая экспертиза этого не подтвердила. После смерти Сталина и прекращения «Дела врачей» сионистский заговор распался, однако выявилось, какими методами Шварцман добывал «признания» своих жертв. Судили его в марте 1955 года закрытым судом, свидетельские показания давали уцелевшие жертвы. Выплыло, между прочим, и то, как он, уже после войны, «сфабриковал дело на ответственного работника Министерства сельского хозяйства СССР Шлыкова Г.Н., превратив честного советского работника в американского шпиона»[809].
Шварцман был расстрелян. А «честный советский работник» Шлыков уловил перемену ветра и перелицевал себя в ученика и верного последователя академика Вавилова.
807
Показания сотрудника органов А.С.Козлова. Цит. по: Петров H. Следователь-костолом: экспортный вариант // Новая газета. Правда ГУЛАГа (спецвып.). 8.11.2010. № 20 (41).