[1668] “Who was it, Spivey?” I said. “Tell me now, or I’ll come back for you.”
[1669] But he just backed off and turned and hustled over to his dirty Ford. The bus roared in and blew dust all over me. I closed up the switchblade and put it back in my pocket. Jogged over to the Bentley and took off.
[1670] THE COMING STORM CHASED ME ALL THE WAY BACK EAST. I felt I had more than a storm after me. I was sick with frustration. This morning I had been just one conversation away from knowing everything. Now I knew nothing. The situation had suddenly turned sour.
[1671] I had no backup, no facilities, no help. I couldn’t rely on Roscoe or Finlay. I couldn’t expect either of them to agree with my agenda. And they had troubles of their own up at the station house. What had Finlay said? Working under the enemy’s nose? And I couldn’t expect too much from Picard. He was already way out on a limb. I couldn’t count on anybody but myself.
[1672] On the other hand, I had no laws to worry about, no inhibitions, no distractions. I wouldn’t have to think about Miranda, probable cause, constitutional rights. I wouldn’t have to think about reasonable doubt or rules of evidence. No appeal to any higher authority for these guys. Was that fair? You bet your ass. These were bad people. They’d stepped over the line a long time ago. Bad people. What had Finlay said? As bad as they come. And they had killed Joe Reacher.
[1673] I rolled the Bentley down the slight hill to Roscoe’s house. Parked on the road outside her place. She wasn’t home. The Chevrolet wasn’t there. The big chrome clock on the Bentley’s dash showed ten of six. Ten minutes to wait. I got out of the front seat and got into the back. Stretched out on the big old car’s leather bench.
[1674] I wanted to get away from Margrave for the evening. I wanted to get out of Georgia altogether. I found a map in a pocket on the back of the driver’s seat. I peered at it and figured if we went west for an hour, hour and a half, back past Warburton again, we’d cross the state line into Alabama. That’s what I wanted to do. Blast west with Roscoe into Alabama and pull into the first live music bar we came to. Put my troubles on hold until tomorrow. Eat some cheap food, drink some cold beer, hear some dirty music. With Roscoe. My idea of a hell of an evening. I settled back to wait for her. The dark was gathering in. I felt a faint chill in the evening air. About six o’clock huge drops started hammering on the roof of the Bentley. It felt like a big evening thunderstorm was moving in, but it never really arrived. It never really let loose. Just the big early drops spattering down like the sky was straining to unload but wouldn’t let go. It went very dark and the heavy car rocked gently in the damp wind.
[1675] ROSCOE WAS LATE. THE STORM HAD BEEN THREATENING FOR about twenty minutes before I saw her Chevy winding down the rise. Her headlights swept and arced left and right. They washed over me as she swung into her driveway. They blazed against her garage door, then died as she cut the power. I got out of the Bentley and stepped over to her. We held each other and kissed. Then we went inside.
[1676] “You OK?” I asked her.
“I guess,” she said. “Hell of a day.”
I nodded. It had been.
“Upset?” I asked her.
She was moving around switching lamps on. Pulling drapes.
[1677] “This morning was the worst thing I’ve ever seen,” she said. “By far the worst thing. But I’m going to tell you something I would never tell anyone else. I wasn’t upset. Not about Morrison. You can’t get upset about a guy like that. But I’m upset about his wife. Bad enough living with a guy like Morrison without dying because of him too, right?”
[1678] “What about the rest of it?” I asked her. “Teale?”
[1679] “I’m not surprised,” she said. “That whole family has been scum for two hundred years. I know all about them. His family and my family go way back together. Why should he be any different? But, God, I’m glad everybody else in the department turned out clean. I was dreading finding out one of those guys had been in it, too. I don’t know if I could have faced that.”
[1680] She went into the kitchen and I followed. She went quiet. She wasn’t falling apart, but she wasn’t happy. She pulled open the refrigerator door. It was a gesture which said: the cupboard is bare. She smiled a tired smile at me.
“You want to buy me dinner?” she said.
“Sure,” I said. “But not here. In Alabama.”
[1681] I told her what I wanted to do. She liked the plan. She brightened up and went to take a shower. I figured I could use a shower too, so I went with her. But we hit a delay because as soon as she started to unbutton her crisp uniform shirt, my priorities shifted. The lure of an Alabama bar receded. And the shower could wait, too. She was wearing black underwear beneath the uniform. Not very substantial items. We ended up in a frenzy on the bedroom floor. The thunderstorm was finally breaking outside. The rain was lashing the little house. Lightning was blazing and the thunder was crashing about.
[1682] We finally made it to the shower. By then, we really needed it. Afterward I lay on the bed while Roscoe dressed. She put on faded denims and a silky shirt. We turned off the lamps again and locked up and took off in the Bentley. It was seven thirty and the storm was drifting off to the east, heading for Charleston before boiling out over the Atlantic. Might hit Bermuda tomorrow. We headed west toward a pinker sky. I found the road back out to Warburton. Cruised down the farm roads between the endless dark fields and blasted past the prison. It squatted glowering in its ghastly yellow light.
[1683] A half hour after Warburton we stopped to fill the old car’s gigantic tank. Threaded through some tobacco country and crossed the Chattahoochee by an old river bridge in Franklin. Then a sprint down to the state line. We were in Alabama before nine o’clock. We agreed to take a chance and stop at the first bar.
[1684] We saw an old roadhouse maybe a mile later. Pulled into the parking lot and got out. Looked OK. Big enough place, wide and low, built from tarred boards. Plenty of neon, plenty of cars in the lot, and I could hear music. The sign at the door said The Pond, live music seven nights a week at nine thirty. Roscoe and I held hands and walked in.
[1685] We were hit by bar noise and jukebox music and a blast of beery air. We pushed through to the back and found a wide ring of booths around a dance floor with a stage beyond. The stage was really just a low concrete platform. It might once have been some kind of a loading bay. The ceiling was low and the light was dim. We found an empty booth and slid in. Watched the band setting up while we waited for service. The waitresses were rushing around like basketball centers. One dived over and we ordered beers, cheese-burgers, fries, onion rings. Pretty much right away she ran back with a tin tray with our stuff on it. We ate and drank and ordered more.
[1686] “So what are you going to do about Joe?” Roscoe asked me.
[1687] I was going to finish his business. Whatever it was. Whatever it took. That was the decision I had made in her warm bed that morning. But she was a police officer. She was sworn to uphold all kinds of laws. Laws that were designed to get in my way. I didn’t know what to say. But she didn’t wait for me to say anything.
[1688] “I think you should find out who it was killed him,” she said.
1669
Но он попятился, развернулся и побежал к своему грязному «Форду». Автобус проревел мимо, обдав меня облаком пыли. Сложив нож, я убрал его в карман. Подбежал к «Бентли» и рванул с места.
1670
Всю дорогу обратно на восток за мной гналась надвигающаяся гроза. Но мне казалось, что меня преследует не только гроза. Меня тошнило от отчаяния. Сегодня утром я находился всего в одном разговоре от того, чтобы узнать всю правду. И до сих пор ничего не знал. Обстоятельства резко изменились к худшему.
1671
У меня не было ничего необходимого, мне никто не помогал. Я не мог рассчитывать на Роско и Финлея. Не мог ожидать, что они согласятся с моим планом. К тому же, у них хватает забот у себя в участке. Как там выразился Финлей? Приходится работать под носом у врага? И я не мог слишком надеяться на Пи-карда. Он и так делает все, что может, нарушая порядки своего Бюро. Я мог рассчитывать только на себя самого.
1672
С другой стороны, меня не волновали никакие законы, запреты, правила. Я мог не беспокоиться по поводу прав Миранды, презумпции невиновности, конституционных прав. Я мог обходиться без неопровержимых улик. Мои противники лишены возможности обжаловать мои действия. Справедливо ли это? А как же. Я имел дело с плохими людьми. Уже давно перешагнувшими черту. С очень плохими. Как там сказал Финлей? Хуже не бывает. И эти люди убили Джо Ричера.
1673
«Бентли» плавно скатился по отлогой горке к дому Роско. Я оставил машину на дороге. Роско дома не было. Ее «Шевроле» нигде не было видно. Большие хромированные часы на приборной панели «Бентли» показывали без десяти минут шесть. Ждать еще десять минут. Я перебрался с переднего сиденья назад. Вытянулся на старой коже.
1674
Мне хотелось уехать на ночь из Маргрейва. Вообще из Джорджии. В кармашке на спинке водительского сиденья я нашел карту. Изучил ее и обнаружил, что если ехать на запад час-полтора, опять мимо Уорбертона, можно пересечь границу штата и попасть в Алабаму. Я решил сделать именно это. Рвануть с Роско на запад, в Алабаму, и завернуть в первый же встретившийся нам бар с живой музыкой. Забыть до утра обо всех своих невзгодах. Поесть чего-нибудь простого и дешевого, выпить холодного пива, послушать музыку вместе с Роско. Вот как в моем представлении выглядел чертовски интересный вечер. Устроившись поудобнее на просторном сиденье «Бентли», я стал ждать. Сгущались сумерки. Начинало холодать. Около шести по крыше забарабанили тяжелые капли. Казалось, надвигается ливень с грозой. Но дождь так и не начинался. Пока все ограничивалось редкими крупными каплями; небо было готово прорваться, но все-таки выдержало. Вскоре совсем стемнело. В сырой тишине мягко ворчал мощный двигатель.
1675
Роско задерживалась. Ливень грозил начаться вот уже двадцать минут, когда вверху, на дороге наконец показался ее «Шевроле». Свет фар метнулся сначала влево, затем вправо. Прошелся по мне, озарил дверь гаража у дома Роско и умер. Погасив фары, Роско заглушила двигатель. Я вышел из «Бентли» и подошел к ней. Мы обнялись и поцеловались. Направились в дом.
1676
— Как ты? — спросил я. — Все в порядке?
— Надеюсь. День выдался жуткий.
Я кивнул. День действительно был ужасный.
— Никак не можешь прийти в себя?
Роско ходила по дому, зажигая везде свет и задергивая шторы.
1677
— Сегодня утром я видела страшное зрелище. Самое страшное, какое мне только приходилось видеть. Но я скажу тебе кое-что такое, что кроме тебя больше никому не говорила. Моррисона мне нисколько не жалко. Такого человека нечего жалеть. Но мне жалко его жену. Плохо уже то, что она прожила всю жизнь с таким типом, как Моррисон, так она еще и умерла из-за него, правда?
1679
— Я нисколько не удивлена. На протяжении двухсот лет у них в семействе были одни мерзавцы и негодяи. Мой род тоже давно в этих местах и хорошо знает Тилов. Почему этот должен был оказаться не таким как остальные? Но, видит Бог, я очень рада, что у нас в участке все оказались чисты. Я пришла бы в ужас, узнав, что у одного из тех, с кем я работала, тоже рыльце в пушку. Не знаю, смогла бы я это перенести.
1680
Роско направилась на кухню, и я пошел следом за ней. Она умолкла. Нельзя сказать, что она сломалась, но радостной ее никак нельзя было назвать. Роско открыла дверь холодильника. Это движение говорило: в буфете пусто. Устало улыбнулась.
— Не хочешь угостить меня ужином? — спросила она.
— Хочу. Но только не здесь. В Алабаме.
1681
Я поделился с ней своей мыслью. Просияв, Роско пошла в душ. Решив, что и мне неплохо помыться, я последовал за ней. Но тут произошла непредвиденная задержка: как только Роско начала расстегивать хрустящую форменную рубашку, у меня вмиг изменились приоритеты. Манящий зов бара в Алабаме отступил на второй план. Да и душ тоже может подождать. Под формой на Роско было черное нижнее белье. Очень соблазнительное. Все кончилось безумством на полу в спальне. Дождь поливал маленький дом. Сверкали молнии, грохотал гром.
1682
В конце концов, мы вернулись в душ. К тому времени нам действительно требовалось вымыться. Затем я лежал в постели и смотрел, как Роско одевается. Она надела линялые джинсы и шелковую блузку. Погасив свет, мы заперли входную дверь и направились к «Бентли». Времени уже было половина восьмого, и гроза уходила на восток, к Чарльстону, чтобы потом побушевать вдоволь над просторами Атлантики. Возможно, завтра она дойдет до Бермудов. А мы поехали на запад, в сторону розовевшего заката. Я отыскал дорогу, ведущую к Уорбертону. Долго петлял по проселкам среди бесконечных черных полей, затем пронесся мимо тюрьмы. Приземистый комплекс был озарен призрачным желтым светом.
1683
Через полчаса после Уорбертона мы остановились и наполнили огромный бензобак «Бентли». Потом ехали мимо табачных плантаций и во Франклине пересекли Чаттаучи по старому мосту. Еще не было девяти, а мы оказались в Алабаме. Мы договорились положиться на волю случая и остановиться в первом же встречном баре.
1684
Примерно через милю мы увидели старое здание у дороги, свернули на стоянку и вышли из машины. Похоже, это было то, что надо. Достаточно просторное, невысокое, из потемневших бревен. Яркий неоновый свет, много машин на стоянке, громкие звуки музыки. Вывеска над дверью гласила: «Омут. Живая музыка семь дней в неделю, начиная с половины десятого вечера». Взявшись за руки, мы с Роско вошли внутрь.
1685
Нам в лицо ударил гул голосов и грохот музыкального автомата. Воздух был пропитан запахом пива. Протиснувшись сквозь толпу, мы увидели расположенные полукругом кабинки, танцевальную площадку и сцену. В действительности сцена представляла собой невысокую бетонную площадку. Должно быть, когда-то это был дебаркадер для погрузки и разгрузки машин. Потолок нависал низко, в баре царил полумрак. Отыскав пустую кабинку, мы устроились внутри. Стали ждать, когда нас обслужат, наблюдая за тем, как готовятся выступать музыканты. Официантки носились по залу баскетбольными центровыми. Одна нырнула к нам, и мы заказали пиво, чизбургеры, жареную картошку и лук колечками. Официантка вернулась практически тотчас же с маленьким подносом. Выпив и поев, мы попросили повторить.
1687
Я намеревался довести его до конца. Каким бы оно ни было. Чего бы для этого ни потребовалось. Это решение я принял сегодня утром в теплой постели Роско. Но она служит в полиции. Она приняла присягу стоять на страже самых разных законов. Законов, стоявших у меня на пути. Я не знал, что ей сказать. Но Роско и не ждала, что я отвечу.