В 1994 году прекрасный фильм Стивена Спилберга «Список Шиндлера» вновь обратил общественное сознание к событиям Холокоста. Как могло большинство христиан Германии потакать чудовищному истреблению еврейского народа? Возможно ли, чтобы христианское богословие или даже сам Новый Завет в каком-то смысле «подписался» под нацистской пропагандой? Эти вопросы требуют серьезного обдумывания. Вокруг них сложилась настолько обширная литература, что здесь не хватит места для подробного обзора[5]. Главную свою задачу в рамках этой книги я вижу в том, чтобы проанализировать различные высказывания Нового Завета в адрес еврейского народа и рассмотреть нормативное применение этих контекстов для христианской этики.
Проблема отношений между Церковью и Израилем заостряет ключевой вопрос о методе новозаветной этики: как разобраться с многообразием новозаветных свидетельств, если некоторые тексты противоречат друг другу? До сих пор нам было проще. О гомосексуализме канонические документы высказываются редко, но единодушно. В подходе канонических документов к насилию и разводу, несмотря на небольшие и непринципиальные различия, также присутствует глубокое единство: христиане призваны отринуть насилие и развод. Даже в таких вопросах, как распоряжение имуществом (его мы в данном исследовании не затрагивали), хотя мы и располагаем множеством текстов с различными нормативными предписаниями, все они настаивают на необходимости справедливого распределения ресурсов и попечения о бедных... Следовать этим призывам Нового Завета нелегко, но они ясны и понятны. Все меняется, когда мы всматриваемся в позицию новозаветных авторов по отношению к иудаизму. Одни тексты указывают в одном направлении, другие - в другом направлении. В исторической ретроспективе некоторые из этих высказываний кажутся морально несостоятельными и зловещими. Простая гармонизация невозможна. Вот почему здесь особенно наглядно видны трудности, сопряженные с формированием этики по Писанию[6].
Проблема иудео-христианских отношений чрезвычайно актуальна. Однако новозаветная этика стоит здесь и перед вопросом глобальным: новозаветный подход к отношениям между евреями и греками неизбежно превращается для христиан в парадигму восприятия любых этнических и расовых различий. В нашу истерзанную этническими конфликтами эпоху для христиан принципиально важно иметь ясное представление о том, как и в чем они могут положиться на новозаветные тексты, чье свидетельство в данной сфере является столь ощутимо неоднородным. Однако к этим методологическим и нормативным вопросам мы вернемся после того, как исследуем непосредственное содержание самих новозаветных текстов.
1. Чтение текстов
Важнейшим достижением новозаветной науки второй половины XX века стал радикальный пересмотр отношений между ранним христианством и формативным иудаизмом. Эти выстраданные представления дают нам ключ к пониманию богословских суждений Нового Завета о евреях и иудаизме. Соответственно, прежде всего мы поговорим о новозаветном историческом контексте. Многие детали еще остаются спорными, но в целом приводимый ниже обзор отражает современный консенсус исследователей, как христианских, так и иудаистских.
1) Иудаизм I века отличался не монолитностью, а многообразием. В особенности это можно сказать о периоде, предшествовавшем антиримскому восстанию 66-70 н.э. С фарисейским движением, из которого впоследствии вырос нормативный раввинистический иудаизм, соперничали многие другие интерпретации израильской веры и истории: саддукеи, ессеи, разные формы воинственного и/или апокалиптического иудаизма, философски ориентированный иудаизм диаспоры (например, в лице Филона Александрийского). Все они сосуществовали и с переменным успехом боролись за популярность в народе[7].
2) Христианство возникло как иудаистская секта. Сам Иисус был евреем/иудаистом, соблюдал Тору, участвовал в израильских праздниках и, в традиции израильских пророков, призывал к реформе и обновлению иудаизма. Еще до разрушения Храма (70 н.э.) ученики Иисуса провозгласили Его Мессией Израиля и разработали новые интерпретации израильских Писаний - в свете Его жизни, смерти и Воскресения. Первые христиане, все поголовно евреи, не считали, что они перешли в иную религию или положили начало новой религии. Они считали себя евреями/иудаистами, которые предлагают новое понимание Божьего замысла об Израиле; и так их воспринимали другие евреи/иудаисты, даже те, кто (подобно Савлу из Тарса) видел в них отступников, заслуживающих наказания.
[5]
См., напр., Klein 1978 (1975); Beck 1994; Charlesworth 1990; А. Т. Davies 1979; Dunn 1991b; Evans and Hagner 1993; Cager 1983; Richardson and Cranskou 1986; Ruether 1974; Sandmel 1978; Segal 1986; Smiga 1992.
[6]
Проблема послушания власти государства вызывает сходные методологические вопросы. Как вывести норму из канона, в котором Рим 13 сочетается с Еф 6:10-20?