IV в. до н. э. вошел в историю Греции, как век кризиса. Истощенные борьбой за гегемонию древнегреческие полисы оказываются не способными преодолеть свои внутренние противоречия. Именно в это время все чаще раздаются голоса, призывающие к объединению полисов на основе эллинского этнического единства Мысль о необходимости воссоединения всех эллинов («панэллинская идея») высказывалась и раньше, даже во время Пелопоннесской войны. Теперь она становится особенно популярной. Платон, например, считал войны между греческими полисами братоубийственной враждой, тогда как войны с варварами казались ему вполне естественным явлением[436]. Много внимания уделял этой проблеме Исократ, один из ведущих глашатаев идеи объединения эллинов на этнической основе. «В обстановке несправедливостей и безумств, совершаемых другими, великое дело — первыми проявить благоразумие, выступить в защиту свободы эллинов, получить наименование не грабителей, а спасителей их», — утверждал он[437]. Если Платон выступал за передачу власти Дионисию над всеми греческими полисами Сицилии, то Исократ разрабатывает конкретные планы установления политического единства всех эллинов Балканского полуострова и Малой Азии. Полагая сначала, что инициатива умиротворения Эллады должна принадлежать Афинам, Исократ впоследствии меняет свою позицию, придя в конечном счете к убеждению, что осуществить эту миссию сможет лишь македонский царь Филипп. В обращении к нему Исократ рисует заманчивую картину единства всех эллинских государств и призывает Филиппа «считать своей отчизной всю Элладу»[438]. «Что может быть больше такого счастья, — продолжает Исократ, — когда к тебе прибудут послами от великих государств люди, пользующиеся наибольшим почетом, и ты будешь совещаться с ними об общем спасении, о котором, как станет ясным, никто другой не проявил такой заботы, когда ты увидишь, как вся Эллада поднялась на твой призыв и никто не остается равнодушным к твоим решениям»[439].
Иначе представлял себе объединение Эллады идейный противник Исократа, лидер антимакедонской партии Демосфен. Подобно Исократу он также видел выход из кризиса лишь в объединении древнегреческих полисов на основе эллинской этнической общности. Однако в противоположность Исократу он считал, что задачу объединения всего эллинского мира смогут выполнить только Афины. Что же касается македонян и их царя Филиппа (а позднее Александра), то Демосфен считал их варварами и, следовательно, естественными врагами эллинов[440].
Такое отношение к македонянам было характерно не для одного лишь Демосфена — оно разделялось многими его современниками и для этого у них были определенные основания. Действительно, в период сложения этнической общности эллинов Македония лежала за пределами эллинского мира, хотя царский род в Македонии древнегреческие историки (в том числе Геродот и Фукидид) считали эллинским. В этом отношении двойственное положение македонян полностью соответствует ситуации в которой находилось в Древнем Китае царство Цинь. Ирония судьбы (а может быть, ее закономерность) заключалась в том, что в обоих случаях объединение на этнической основе произошло благодаря усилиям полуварваров — Цинь Шихуана и Александра Македонского.
436