Несравненно более сложная обстановка складывалась в тех формирующихся оседло-кочевнических социальных организмах, состав населения которых отличался выраженной этнической пестротой, делая их, по терминологии С.И. Брука[496], этнополитическими общностями. Таковы, в частности, Хивинское, Бухарское и Кокандское ханства до середины XIX в. Я рассматриваю их как формирующиеся, а не сформировавшиеся социальные организмы, потому что вплоть до присоединения к России их границы непрестанно менялись как из-за непрекращавшихся войн между ними, так и из-за обособления внутри них отдельных враждующих между собой феодальных и феодально-племенных образований. Преобладает мнение, что ханства по существу не имели устойчивых границ[497]. Их оседлое ядро составляли узбеки (частично еще сами сохранявшие племенное деление) и таджики, кочевую периферию казахи и киргизы; промежуточное положение занимали туркмены и каракалпаки сочетавшие кочевое скотоводство с оседлым земледелием. Особенно нестабильной составляющей Хивы, Бухары и Коканда были кочевые подразделения туркмен, казахов и киргизов, не прекращавших борьбы против ханской власти. «Кочевникам, — писал в 1821 г. Е.К. Мейендорф, — ничего не стоит покинуть ту или иную местность, поэтому старшины вынуждены обращаться с ними по справедливости и угождать им. Бухарский хан, не пожелав учитывать это обстоятельство, потерял большое число туркменов, которые, сделавшись подданными хивинского хана, доказали последнему свою верность, опустошив бухарские земли»[498].
По мнению большинства исследователей, не только таджики и узбеки, но и туркмены, казахи, киргизы и каракалпаки еще на рубеже I и II тысячелетий, в условиях крупных государственных организмов или политических объединений того времени в основном сложились, а в середине II тысячелетия окончательно сформировались в народности. Сохранившиеся в их составе племенные общности Т.А. Жданко рассматривает как вторичные племена[499]. Другие считают такую оценку этнической консолидации преувеличенной и полагают, что в XV–XVI вв. только начиналось социально-политическое оформление ранее возникших этнолингвистических общностей[500].
Представляется, что выработанные за последнее время новые понятийные категории теории этноса позволяют посмотреть на эту этническую ситуацию также и по-другому. В крупных государственных организмах рубежа I и II тысячелетий еще отчетливо выделялись этносоциальные области, а, следовательно, складывались только протонародности, в составе которых консервировались кочевнические этносоциальные суборганизмы и этникосы. Последующее развитие всех этих этнических общностей было замедлено непрерывными завоеваниями (особенно монгольским и шейбанидским) и передвижениями степняков, разрывавших установившиеся этнические связи[501]. Превращение протонародностей в народности было завершено только у таджиков и, возможно, у узбеков.
В образовавшихся в XVI в. Хивинском и Бухарском и позднее Кокандском ханствах как бы пересекались две линии этнического развития. Одна — возникновение новых зародышевых этносоциальных областей, по-прежнему включавших кочевнические соплеменностные суборганизмы, другая сохранение старых связей этникосов, одновременно и протонародностных/народностных и соплеменностных. Нестабильность ханств, и особенно их кочевнической составляющей, равно, как и их этническая пестрота, не позволяли упрочиться инфосвязям внутри этносоциальных областей; в то же время так или иначе ощущавшиеся политические границы и территориальная разобщенность кочевых скотоводов препятствовали укреплению инфосвязей в среде всех казахов, киргизов и т. д. При этих обстоятельствах (если подходить к вопросу с точки зрения густоты инфосвязей) сохранявшиеся в среднеазиатской кочевой среде соплеменности по-видимому, лишь становились вторичными, или ассоциированными. Но они ими, несомненно, становились, так как вторая линия этнического развития заметно преобладала не только у целиком оседлых таджиков и в основном оседлых узбеков. Недаром даже политическая стабильность, установившаяся с присоединением Средней Азии к России, не привела к сколько-нибудь заметному ослаблению межгосударственных связей этникосов, и после проведенного Советской властью национального размежевания полностью сформировавшиеся среднеазиатские народности смогли за короткий срок превратиться в социалистические нации.
501