Оседло-кочевнические системы, являющиеся сформировавшимися социальными организмами, уже редко бывают раннеклассовыми; более того, сформировавшиеся социальные организмы нечасто представляют собой выраженные оседло-кочевнические системы. В таких общностях, как правило, происходит более или менее выраженное оседание на землю, политическая централизация, интенсивное развитие классовых отношений в среде не только осевших, но и оседающих кочевников. Одновременно идет интеграция этносоциальных областей и протонародностей, равно как и сохранившихся в их составе соплеменностей, в этнический тип развитого классового общества — народность. Одна из немногих стран, где эти процессы даже на исходе нового и в начале новейшего времени еще не выходили за рамки феодальной централизации раннеклассового государства — Саудовская Аравия в первых десятилетиях нашего столетия.
В 1903 г. эмир Рияда Абдальазиз ибн Сауд объединил под своей властью весь Неджд, в 1913 г. присоединил Аль-Хасу, в 1920 г. — Горный Асир, в 1921 г. — Джебель-Шаммар, в 1922 г. — Аль-Джауф, в 1925 г. — Хиджаз. Владычество недждского эмира, в 1921 г. провозглашенного султаном, а в 1932 г. — королем, распространилось на все оазисы и все кочевые соплеменности Северной и Центральной Аравии. Задачи феодальной централизации требовали «замирения» бедуинских шейхов, военно-грабительская активность которых в это время возросла из-за упадка караванного извоза и кризиса кочевого верблюдоводства. Это явилось одной из причин развертывания в Саудовской Аравии так называемого ихванского (от ихван — братья) движения, в которое вылилось в 1910-1920-х годах развитие официальной идеологии феодальной централизации Аравии — ваххабитского толка ислама[502].
Кочевники вовлекались в ряды ихванов как путем ваххабитской пропаганды, так и насильственно. Особый указ предписывал рассматривать племена, которые не выделят из своей среды ихванов, как враждебные Недждскому эмирату. Ихваны как бы вырывались из племенной среды: традиционная родо-племенная взаимопомощь заменялась взаимопомощью одних только ихванов, обращенным не разрешалось даже есть вместе с другими соплеменниками или отвечать на их приветствия. Многие ихваны были переселены в земледельческо-скотоводческие колонии — хиджры, в которых выходцы из различных племенных подразделений смешивались между собой и с потомственно оседлыми саудийцами, причем все колонисты «более подчинялись священному шариату, нежели обычному племенному праву»[503]. Чтобы ускорить создание хиджр, кочевников нередко принуждали продавать верблюдов или лишали части пастбищ. В конце 1920-х годов феодально-племенная знать нескольких крупных бедуинских соплеменностей подняла восстание, подавленное с помощью новой военной техники. В целом в хиджры переселилось лишь несколько сот тысяч кочевников — в отсталом феодальном государстве возможности обводнения новых земледельческих поселений были ограничены. Но и у тех, кто продолжал кочевать, ихванская организация и вообще энергичная борьба против феодально-племенной раздробленности, автономии бедуинских подразделений и привилегий их шейхской верхушки способствовала начавшемуся замещению соплеменностного самосознания (асабии) осознанием саудийского подданства и принадлежности к особому, ваххабитскому толку ислама[504].
В начале нашего века соотношение оседлых и кочевников в Саудовской Аравии оценивалось как 2:3, во второй четверти века их доли приблизительно сравнялись[505]. К этому времени здесь, по-видимому, уже в основном сложилась феодальная оседло-кочевническая народность, а в последующие десятилетия в результате вызревания капиталистических отношений она стала постепенно приобретать черты буржуазной нации[506]. При этом и в рамках народности, и даже теперь в процессе ее превращения в нацию еще далеко не исчез «дух племенной системы»[507].
502
Подробнее см.:
503
504
506
507