Там, где я есть,
небо — ржавая жесть.
Тускло оконце
И серая пыль…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ 1995
С дерева поэзии облетают рифмы…⠀⠀ ⠀⠀
Но, не долетая
до листа бумаги,
Гаснут, предвещая
скорую зиму́.
Трепетную душу
музы моей нежной
беспощадно душит
проза бытия.
Ей помочь бы нужно,
да в тоске безбрежной,
как в глухом болоте
утопаю я.
И уже не важно,
что со мною станет,
и уже не тянет
верить и мечтать.
На замок гаражный
я закрою память,
съем холодный ужин
и улягусь спать.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ 09.95
Пьяные, мутные тянутся дни
Пьяные,
мутные
тянутся дни —
снова из жизни вычет.
Хмурое утро
в окна мои
Мокрую морду тычет.
Стёкла слюнявит
мелким дождём,
Нудно звенит трамваем.
Кто-то сегодня
будет рождён,
станет слугою
или вождём.
Кто-то лежит —
умирает,
шепчет молитву,
пытаясь успеть
душу спасти свою…
Пряник кому-то,
кого-то под плеть.
Я же —
сижу и пью.
Пью, утомившись жить наяву —
Верить,
страдать,
любить.
Так надоело быть на плаву,
быть на плаву
и плыть.
Пятые сутки
длится запой —
отдых души, ума.
Кончился месяц,
начался другой,
Скоро придёт зима.
Белая гостья
с той стороны,
Где лишь январь навек.
Нет там раскаяния,
нет и вины —
только мороз и снег.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ 11.96
Тлеет рваная рана заката…
Дождь прошёл…
Это гнев свой кляня,
плакал вечер, зарезавший брата.
В хладном теле убитого дня
тлеет рваная рана заката.
Кровь алеет,
облив горизонт.
Тянет в воздухе свежею прелью…
Скоро ночь растопырит свой зонт,
издырявленный звёздной шрапнелью.
Сутки тают,
смыкаясь в кольцо.
Скоро грустная дева-Луна
нам покажет рябое лицо
из распахнутого
окна.
Будет плакать
и тяжко вздыхать
над своей незавидной судьбой,
а с рассветом отправится спать,
ставень у́тра прикрыв за собой.
Одиночества тяжкий удел
ей влачить до скончания дней…
Солнце — знамя, для тех, кто сумел!
Остальным —
лунный саван милей.
Жизнь насмешлива, или смешна.
С нами
или над нами смеётся.
Для кого-то она как война.
Для кого-то —
закатное солнце.
Или ночь
и вино,
и луна.
Ожидание зари у окна…
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ 1998
Джон Мильтон атомного века
Вот и настал предначертанный час —
жребий людской
свершился.
Алой луны воспалившийся глаз
дёрнулся
и закрылся.
Вспухли над миром седые грибы,
выродились
в пепелища.
Наши дома превратились в гробы,
а города
в кладби́ща.
В небо упала чугунная дверь,
вышибив звёзды-искры.
Высунув рыло, оскалился Зверь:
"Люди,
на выход,
быстро!"
⠀⠀ ⠀⠀
Чёрной стеною обрушился мрак
на испохабленный мир
и заглянул человечества Враг
в устья развёрстых могил.
"Эй, подымайтесь,
довольно лежать.
Кончилось
смерти
право.
Время пришло за грехи отвечать.
Я вас заждался, право.
Те, кто достоин, стали давно
стайкой
небесных
птичек.
Те, кто достоин, уже у Него.
Вы же — моя добыча."
⠀⠀ ⠀⠀
И потянулись нестройной толпой.
Нет, не толпой, а стадом.
Как бессловесный скот на убой
души
к отверстью
Ада.
Каждый из шедших мечтал умереть
чтобы окончить путь.
Но подгоняла свистящая плеть
смеющих
передохну́ть.
Я в этом море измученных лиц
был только каплей горя.
Так же как все,
что себя обрекли
на наказание болью.
⠀⠀ ⠀⠀
Долго мы шли, избавления не ждя,
стонущие
и вопящие.
Корчась под злыми плевками дождя
из кислоты кипящей.
Вот и конец.
Перед нами оскал —
огненный зёв, а в нём
Бездна разверзлась
и хаос восстал
бешеным
белым
огнём!
Дальше не помню…
Горячечный бред
милостно
ум
укутал.
Нас поглотило…
И нас больше нет.
Только страданий
путы.
⠀⠀ ⠀⠀