— О, на севере Лондона есть магазинчик, называется «Просто идеи». Там и покупаю.
Они расхохотались. Собственно, их смешило все, что я говорил. Потом машина отъехала, они помахали на прощанье, а я представил их рассказ в столовке полицейского управления на следующий день:
— Подвезли тут ночью этого Джимми Конвея. Ну, знаешь, тот самый, юморист, он еще вчера награду по ящику получил. Такой остряк. Ну просто на редкость.
8
27, проезд Вязов
Восточный Гринстед
Западный Суссекс
Англия
Дорогой Джеймс,
Важно помнить, что звезда — это не одни развлечения и вечеринки. Это еще и большой тяжкий труд. Отчасти поэтому я так спокоен и уверен в успехе. Тяжелой работы я никогда не боялся. Если только она не слишком трудная и мне нравится, то я готов ко всем ее тяготам. Если не физический труд, и в помещении, где сухо, и если это не алгебра или анализ членов предложения, то я буду заниматься, пока не сделаю. Как вот когда я начал летнее задание по истории династии Тюдоров, хотя оно, наверное, меня с ума сведет, но я по одной Елизавете подготовлю целую страницу!
Но хотя ты здорово работаешь, Джимми, ты и развлекаешься здорово. Я имею в виду, вряд ли в программе «Это твоя жизнь» ты будешь хорошо выглядеть, если все скажут: «Вообще-то он не часто бывает на людях, все время работает дома». Так что работать надо много, но не настолько, чтобы после работы валиться с ног. Всегда надо оставлять про запас энергию, чтобы позже хорошенько развлечься. Я не совсем понимаю, что конкретно значит «хорошенько развлечься», но уверен, что когда это читаешь, то уже знаешь. Думаю, тут речь о всяких вечеринках и так далее, иногда и до часу ночи. А если при этом надо много пить, помни, что вообще-то напиваться до отключки не слишком умно и не по-взрослому. Честно говоря, это жалкое зрелище (как папа в ночь на Пасху). А если на вечеринках балуются наркотиками, ты тогда просто скажи: «Простите, тут у вас наркотики, я пошел». И уходи. Но во всем остальном у тебя уже, наверное, слава настоящего гуляки! И ты прямо в полночь можешь вдруг предложить всем выбежать и нырнуть в бассейн! Естественно, ты заранее проверил, что бассейн хорошо освещается, а вся компания умеет плавать почти как профессионалы, скажем, на бронзовую медаль.
А если тебя покажут в программе «Это твоя жизнь», это будет, конечно, полный сюрприз, но это не значит, что нельзя отрепетировать удивленное выражение лица за все годы, что будут предшествовать этому событию. Может, стоит придумать, что именно ты скажешь, когда они внезапно появятся с камерами, потому что если сразу скажешь «Ч**т побери!» или что-нибудь такое же непечатное, они тут же могут остановить съемки и пойдут к какой-нибудь чемпионке среди женщин или еще к кому, а это провал. Я хочу сказать, все твои поклонники ужасно расстроятся, им, может, не терпится узнать, как ты начинал и как с трудом выбивался наверх.
А мне, думаю, нельзя начинать задание о Тюдорах, пока не напишу нормальный план. Я выяснил, что Генри Восьмой обезглавил только двух из восьми жен, хотя и это слишком. Вообще-то это прямо сексизм, но в учебнике истории про это ни слова.
«Лучший юморист года Джимми Конвей и Стелла Скривенс рассказывают анекдот юмористу Грэму Нортону и его загадочному компаньону», — гласила подпись под фотографией в журнале «Ты» на следующей неделе. Вот он я, держу свою награду перед камерой, а Грэм Нортон так многозначительно на нее смотрит. Я был настолько интересен и знаменит, что попал в раздел «Тусовка» журнала «Ты». Уж если меня официально признали Тусовщиком, значит, я и впрямь преуспел. А такого не скажешь даже о теневом министре. Жаль его, в общем-то: член парламента с двадцатилетним стажем, лезет из кожи вон, хочет стать лидером оппозиции, чтобы ему доверили экономику государства. Это, конечно, тоже достижение, если подумать; пускай он и не так известен, как некоторые политики, но можно было бы ожидать, что журнал «Ты» все же наведет справки, прежде чем называть его «загадочным компаньоном Грэма Нортона».
Нэнси обрадовалась за меня меньше, чем я предполагал.
— Тебе вроде бы на телевидении здорово понравилось, — сурово сказала она.
— Гм, ну, в общем, да, захватывающий был вечер.
— А Стелла Скривенс целовала всех лауреатов или только тебя?
— Она радовалась моей победе. Это же вечеринка шоу-бизнеса, там все целуются.
— Точно. Похоже, она весь вечер держала тебя за руку и хохотала над твоими шутками.
— Нэнси, мы с тобой расстались почти десять лет назад. Почему тебя волнует, что Стелла Скривенс или какая-нибудь другая женщина меня целует?
— Да, но мы ведь все еще друзья, не забывай. И как твой друг, я считаю, что ты не должен флиртовать с этой ходячей куклой Барби. У нее только полгода как муж умер.
— А я и не флиртовал. Я ее утешал. Вот и в «Сан» так написали.
— Я просто знаю, что ты себе и получше ее найдешь. Это я тебе говорю как друг.
Я пригласил всех приятелей обмыть награду, но вечер не удался. Когда Дэйв заметил: «Статистически, в Китае не так уж и много народу», все просто кивнули и согласились с ним. А через час Норман сказал мне:
— Я проиграл финал конкурса воздушных гитаристов, если тебе интересно.
— Ох, Норман, вот жалость. Боже, а я совсем забыл.
— Да неважно, — пробормотал он, хотя ясно было, что важно.
— Уверен, ты был лучше всех.
— Нет, я сам виноват. Просто запаниковал. Наверное, я выглядел смешно.
Судя по всему, Панда считала, что Норман заслуживает второго шанса, и просила судей разрешить ему реванш. Крис рассмеялся и сказал:
— А зачем ему? Гитара-то дрянь.
После награждения со мной стали происходить захватывающие вещи, но я чувствовал, что не могу поделиться с друзьями. Новые интервью, фотосъемки, статьи. Газеты хотели знать не только, что у меня в холодильнике, а где я ем, какая у меня комната, как я провожу день. Все телережиссеры враз загорелись оригинальной идеей записать Джимми Конвея в штат своих пилотных проектов. Меня звали обедать разные шишки. Хотя я ничего не заработал, зато за пару недель сэкономил на питании целое состояние и набрал килограмма четыре веса. Никто не мог понять, почему я не сделаю исключение хотя бы для него и не скажу по секрету, где состоится мое следующее выступление, но я хранил верность своим принципам партизанской эстрады, и моего графика не знал ни один человек. В итоге ряд телевизионных заправил оказались вынуждены регулярно посещать эстрадные клубы в надежде застать мой прославленный номер. Увы, похоже, им все как-то не везло. Зато они заметили несколько перспективных юмористов и предложили им первые контракты на телевидении.
Один-два продюсера усомнились в моей решимости не выступать на телевидении, и я объяснил, что это касается только моего эстрадного материала. Если они хотят, чтобы я принял участие в игровой программе или в состязании звезд по выживанию, я буду более чем счастлив им угодить. У меня взяли интервью для ностальгических клипов с названием «Раньше все было так нело-о-овко…», и после эпизода, где Дэвид Соул [47]спел «Не бросай нас, милая», появился я и рассказал ностальгический анекдот о временах панка. В общем-то, я слишком молод, чтобы помнить панк-рок, но на моем участии настояли, потому что те, кто реально помнит панк, уже слишком стары и не понравятся целевой аудитории. Вот я и сидел перед камерой, выдавая готовые фразы, — по-моему, очень забавные:
— Поп-музыка сегодня… — тут я вздохнул, — совсем не то, что панк-рок, который слушали мы. То есть теперь слова можноразобрать. И у песенесть даже мелодия…
Продюсерша, бравшая у меня интервью, на шутку не отреагировала, а просто заглянула в блокнот и спросила:
— Вот чего, Джимми. Вы могли бы сказать, вспоминая старину, что уже тогда казалось, будто больше нет героев?
— Э-э, ну вроде бы, наверное, — ответил я, слегка разочарованный, что мои домашние заготовки никому не нужны.
— Не забудьте, в последней редакции моих вопросов не будет.
47
Дэвид Соул (р. 1943) — американский актер, пик популярности которого пришелся на 70-е годы.