– Вы когда-нибудь видели такие глаза?
– Он подкручивает усы или они у него от природы такие?
– Почему ты не говорила нам, что у него ямочка на подбородке?
– Он всегда носит такой костюм?
Мей разрывалась между любопытством и гневом. Она выхватила у Айрин фотографию, бросила один взгляд на томные карие глаза и швырнула портрет, лицевой стороной вниз, в ящик комода.
– Никогда больше не произносите при мне его имя! – приказала она, когда, поджав губы, начала причесываться, перед тем как спуститься к обеду.
В следующую пятницу во второй половине дня – когда школьницы обычно ходили за покупками в деревню – Патти, Конни и Присцилла заглянули в цветочный магазин, чтобы оплатить счет.
– Два букета подсолнухов, один доллар, – громко объявил продавец из-за прилавка, и в этот момент за их спинами послышались шаги. Обернувшись, они увидели Мей Мертл Ван Арсдейл, также явившуюся, чтобы оплатить счет.
– О! – воскликнула Мей гневно. – Я могла бы сразу догадаться, что это вы втроем…
Она глядела на них мгновение в молчании, затем упала на скамью и уронила голову на прилавок. В последнее время она так часто проливала слезы, что теперь они хлынули вопреки ее воле.
– Я думаю, – всхлипывала она, – вы расскажете всем в школе, и все будут смеяться и… и…
Три члена комитета смотрели на нее с суровым видом. Слезы не могли тронуть их.
– Ты сказала, что Розали – маленькая дурочка и зря много думает о пустяках, – напомнила ей Присцилла.
– А он, по крайней мере, был настоящим, живым человеком, – сказала Патти, – пусть даже и с кривым носом.
– Ты по-прежнему считаешь ее дурочкой? – спросила Конни.
– Н-нет!
– Тебе не кажется, что ты гораздо глупее?
– Д-да.
– И ты извинишься перед Розали?
– Нет!
– Это будет очень забавная история, – размышляла Патти вслух. – Уж мы постараемся рассказать ее как следует.
– Вы просто невыносимы!
– Ты извинишься перед Розали? – снова спросила Присцилла.
– Да… если вы пообещаете не рассказывать.
– Мы пообещаем при одном условии – ты разрываешь свою помолвку с Катбертом Сент-Джоном и никогда больше не вспоминаешь о ней.
В следующий четверг Катберт отплыл в Англию на судне «Океан», Св. Урсула с головой ушла в лихорадочные приготовления к баскетбольному матчу, и атмосфера стала бодряще свободной от Романтичности.
Глава 3. Забастовка изучающих Вергилия[10]
– Надоели мне эти пятничные лекции о правах женщины, – с отвращением сказала Патти. – Я предпочла бы им всем стакан содовой!
– Они уже в третий раз отнимают у нас выходной ради этой противной лекции, – проворчала Присцилла, заглядывая через плечо Патти, чтобы прочитать записку, написанную прямым почерком мисс Лорд и вывешенную на доске объявлений.
Ученицам сообщалось, что вместо обычного пятничного похода в деревенский магазин они будут иметь удовольствие прослушать выступление профессора Маквея из Колумбийского университета. Тема – забастовка работниц прачечных. После лекции будет подан чай в гостиной; Мей Ван Арсдейл, Харриет Гладден и Патти Уайат назначаются ответственными за прием гостя.
– Сегодня не моя очередь! – возмутилась Патти, прочитав последнюю фразу. – Я была ответственной всего две недели назад.
– Тебя назначили потому, что ты писала сочинение на тему о восьмичасовом рабочем дне. Лорди надеется, что ты будешь задавать этому профессору умные вопросы, и он увидит, что Св. Урсула не какой-нибудь заурядный пансион, где обращают внимание только на внешний лоск, а школа, в которой глубоко рассматривают злободневные общественные проблемы…
– А я так хотела пойти за покупками! – простонала Патти. – Мне нужны новые шнурки. Мне уже целую неделю приходится каждый день связывать узлом мои старые.
– Вот она идет, – прошептала Присцилла. – Постарайся выглядеть довольной, а то она заставит тебя перевести целую стра… Доброе утро, мисс Лорд! Мы только что прочитали объявление о лекции. Чрезвычайно интересная тема.
Обе улыбнулись заученной улыбкой и последовали за учительницей на утренний урок латыни.
Именно мисс Лорд вносила струю современности в жизнь школы. Она была сторонницей воинствующего суфражизма[11], профсоюзов, бойкотов и стачек и прилагала все усилия к тому, чтобы ее юные подопечные также усвоили прогрессивные взгляды. Но при этом ей приходилось упорно преодолевать их глубокое безразличие. Ее юные подопечные совершенно равнодушно относились к тому, какими будут их права в смутно различимом будущем, когда они достигнут совершеннолетия; но их очень волновало то, что они теряют половину выходного. По пятницам им обычно позволяли брать в школьном банке чек на сумму их еженедельного денежного пособия, и тогда они отправлялись строем – с одной учительницей во главе и другой в конце процессии – по деревенским магазинам, где запасались на предстоящую неделю ленточками для волос, шнурками, фотопленкой[12] и пили содовую воду. Даже если какая-то из них успевала получить за предыдущую неделю так много замечаний, что ее еженедельное пособие оказывалось целиком «съедено» школьными штрафами, все равно она шагала по деревне вместе со всеми и смотрела, как тратят более везучие. Этот поход нарушал однообразие долгих шести дней жизни в пределах школьной территории.
11
Суфражизм – женское движение начала XX века за предоставление женщинам одинаковых с мужчинами избирательных прав.
12
С 1888 г. в США широко продавались фотоаппараты «Кодак», в которых использовалась фотопленка. Чтобы показать, насколько они просты в использовании, к рекламной кампании привлекали даже маленьких детей, которые с легкостью делали фотографии.