— Мы немного промедлили, — признался капитан Лич. — Все произошло, по-видимому, через несколько секунд после моего выступления, но, наверно, прошла еще минута, прежде чем те, кто слышал выстрел, проявили любопытство и заглянули за угол. — Он тяжело вздохнул. — Погибло все подразделение, такое мне не снилось и в самом кошмарном сне.
Гроувнор промолчал. Вот почему капитан Лич настаивал на том, чтобы ученые не имели при себе оружия. В критическом положении любому человеку свойственно защищаться. Иначе он не может. Подобно животному, он борется прежде всего за свою жизнь.
Гроувнор старался не думать о Мортоне, который понимал, что ученые не примут его проекта, если их оставить без оружия, и он придумал такой modus operandi,[2] который привел всех к согласию на применение атомного оружия.
— Зачем вы позвали меня? — жестко спросил он капитана.
— Мне кажется, что это поражение касается и всего вашего проекта. Как вы думаете?
Гроувнор вынужден был согласиться.
— Пропал эффект неожиданности. Он не должен был знать, что его ожидает, если он выходит на группу. Теперь тварь станет осторожнее.
Он представил себе, как красное чудовище высовывает из стены свою голову, осматривает коридор, а затем смело выходит возле самого орудия и хватает одного из орудийной команды. Единственное, что в таком случае остается, это поставить второй атомомет для защиты первого. Но об этом не приходилось и мечтать: на весь корабль был всего сорок один исправный атомомет.
— Захватил он еще кого-нибудь? — опустив голову, спросил Гроувнор.
— Нет.
Снова Гроувнор промолчал. Как и все на корабле, он мог только гадать, зачем этой твари живые люди. Одна из догадок основывалась на теории Кориты: если это существо принадлежит к крестьянам, главное для него — самовоспроизводство. Последствия были чудовищными: тварь явно охотилась за все новыми жертвами.
— Насколько я могу судить, — проговорил капитан Лич, — это чудище снова поднимется сюда. Я считаю, нужно оставить орудия там, где они есть, пока мы не обеспечим защиту трех уровней. На седьмом работы уже завершены, девятый — почти закончили, так что можно переходить к восьмому. Пока мы будем осуществлять наш план, чудовище, боюсь, будет обладать тремя пленниками, не считая фон Гроссена. Каждый раз после набега он со своей жертвой устремлялся вниз. Я предлагаю, как только все три уровня будут задействованы, всем нам собраться на девятом и там ждать его появления. Когда он захватит одного из нас, мы пережидаем одну секунду, и затем мистер Пеннон опускает рычаг и включает энергетическое поле на всех трех уровнях. Тварь проникнет на восьмой уровень и обнаружит, что пол находится под действием силового поля. Если чудовище попытается пройти сквозь защитное поле, на седьмом уровне оно столкнется с той же проблемой. А если попробует подняться наверх, упрется в девятый. Куда бы оно ни сунулось, везде его ждет двухуровневый барьер, — Командир помолчал, задумчиво глядя на Гроувнора, потом спросил: — Я знаю, вы считаете, что один уровень его не убьет. А что вы думаете о двух?
После минуты колебания Гроувнор ответил:
— Принимаю ваш план. Мы ведь можем только догадываться, как это подействует на тварь. Возможно, все мы будем приятно удивлены.
Сам он в это не верил. Но в такой ситуации приходилось считаться с еще одним фактором: убеждением и надеждой людей. Лишь действительное событие может повлиять на убеждения многих на корабле. Когда их убеждения придут в противоречие с действительностью, тогда, и только тогда, можно считать, что эмоционально они готовы для более крутых решений.
Гроувнор подумал еще, что медленно, но верно он учится влиять на людей. Для этого мало иметь точную информацию и знания, мало быть правым. Людей нужно уговаривать, убеждать. Порой это требует больше времени, чем отпущено обстоятельствами. А иногда этим пренебрегают вообще. И тогда гибнут цивилизации, проигрываются сражения, погибают корабли всего лишь из-за того, что человек или группа людей, обладающих спасительной идеей, не затруднили себя долгой и нелегкой процедурой убеждения своих коллег, товарищей. Сделай он уже это, ничего подобного не произошло бы.
— Атомометы могут оставаться на местах, — сказал он, — пока мы готовим экраны. А потом их нужно будет убрать, иначе при включении поля они сработают сами и просто взорвутся.
Он намеренно отказался от своего плана в битве против врага.
Дважды за последние два часа сорок пять минут поднимался Икстл на восьмой уровень. У него осталось шесть яиц, четыре из них он собирался использовать. Его раздражало то, что теперь все больше времени уходило на каждого гуула. Защита от него становилась все активнее, а атомометы вынуждали его охотиться за теми, кто был непосредственно при них.