– Конечно. – Я не злился. Я просто был ошеломлен. – Я понимаю.
Снаружи доносился рев газонокосилки. Я выглянул из окна и увидел, что на своем грузовике приехали ребята стричь газон. Мысленно я сделал пометку, что теперь нам придется обойтись без подобной роскоши, ведь безработный не может платить другим людям, чтобы те стригли его газон. Я не был еще даже до конца уволен, а уже искал способы сэкономить деньги. Нужно ли отказаться от кабельного ТВ? Перестанем ли мы ужинать вне дома? Сможем ли мы все же поехать в Австрию?
Эбби продолжала говорить, что я ей действительно нравлюсь, и для нее это тяжелый звонок, и ей не хочется этого делать, потому что мы знаем друг друга так давно, и никто никогда бы не хотел звонить своему другу с подобной новостью. В каком-то смысле я начал ее жалеть, даже учитывая, что это меня увольняют.
Я сказал ей, что все понимаю. В конце концов, я ведь репортер, пишущий на темы бизнеса. Меня самого коснулось то, о чем я писал: старые компании рушатся под напором новых технологий, гибнут, а сотрудники подлежат увольнению. Если бы я управлял журналом, который терял деньги, я бы тоже искал способы сократить издержки. Избавился от дорогих стариков и нанял кучу голодных молодых ребят. В этом был смысл.
Я пришел на это место, зная наверняка, что не успею здесь состариться. В 2008 году, когда я получил работу, ветеранам Newsweek предлагали продать контрольный пакет акций и досрочно выйти на пенсию. И это был не просто Newsweek. Газеты и журналы поголовно умирали, становясь жертвами интернета. Несмотря ни на что, Newsweek все еще был отличным местом для работы, и даже если бы журналу оставалось лишь несколько лет, я бы все равно хотел работать в нем.
Теперь, в это солнечное утро пятницы, все закончилось.
Мой последний день в журнале наступит через две недели, сказала Эбби. Я не получу выходное пособие, только две оплаченные недели и сколько у меня там оставалось дней отпуска. По прошествии двух недель я также потеряю свою медицинскую страховку, но люди из HR подскажут мне, как сделать так, чтобы COBRA продолжала заниматься моим страхованием.
Некоторые мои коллеги, ушедшие в 2010 году, когда журнал был продан, получили выплаты, равные годовой зарплате. Я ожидал, что, если (или когда) я попаду под сокращение, мне дадут достаточно средств, чтобы обеспечить подушку безопасности. Две недели показались мне откровенной жестокостью. Я попытался договориться. Спрашиваю Эбби, смогут ли они меня продержать шесть месяцев, пока я ищу новую работу. Это позволило бы мне сохранить лицо и облегчило поиски нового места. Прости, заявила она, но нет. Я предлагаю тебе взять урезанную зарплату. Твое предложение все равно не прокатит, говорила она. Что, если я возьмусь за другую работу, продолжал я. Вариант не блестящий, но я бы остался в штате со всеми бонусами, пока не подыщу что-нибудь.
Эбби не вдохновилась ничем из мною перечисленного.
– Эбби, у меня есть дети. – Мой голос дрожал. Я набрал воздуха. Я не хотел, чтобы он звучал так, словно я в панике. – У меня близнецы. Им по шесть лет.
Она вздохнула, мол, очень жаль, она все понимает, но сделать ничего не может.
Я рассказал ей, что моя жена на днях ушла с учительской работы. Я недавно закончил отсылку документов на переход со страховки Саши на ту, что предлагал Newsweek. Отдел HR должен был быть в курсе этого. Это было «квалификационное жизненное событие»[5], которое позволило нам присоединиться к плану страхования на случай болезни, который предлагал Newsweek вне рамок ежегодного периода свободного приема[6].
– Послушай, – просил я, – если ты сможешь отодвинуть дату моего увольнения и продержать меня в рядах сотрудников несколько месяцев, я, по крайней мере, смогу оставить свою медицинскую страховку и обещаю, что найду за это время другую работу и свалю отсюда.
Но Эбби, мой старый друг, женщина, с которой я был знаком с тех пор, когда нам обоим было по двадцать и мы только начинали свои журналистские пути, сказала «нет», она не может это сделать. Мой срок – две недели. И все.
Я повесил трубку, спустился вниз и рассказал Саше о произошедшем. Она была поражена. Не я ли только что говорил, что она спокойно может увольняться со своей работы, потому что моей карьере в Newsweek ничто не угрожает?
– Я думала, Эбби – твой друг, – сказала Саша.
– Я тоже так думал.
У Саши на столе все еще лежала папка с брошюрами, билетами и подтверждениями о бронировании номера в оте- ле и аренды автомобиля.
– Может, нам стоит отменить поездку? – предложила она.
5
Спец. термин в сфере американской системы медицинского страхования: qualifying life event, события в жизни (свадьба, рождение ребенка, потеря работы и т. п.), которые позволяют сделать изменения в выбранном ранее способе медицинского страхования вне периода свободного приема. –
6
Спец. термин 45 дней в ноябре и декабре, когда гражданин США или организация могут сделать изменения в выбранном ими способе медицинского страхования. –