Те евреи, которые читают про Сына Человеческого в соответствии с концом главы, представляющий народ Израиля, пришлось сделать некоторые согласующие усилия, чтобы объяснить явно божественное последствия видения в первой части, но евреи, в свою очередь, кто гордится божественностью Сына Человеческого имели некоторые трудности работы согласования, что бы объяснять конец главы в соответствии с их чтением первой части, понимание "народа Всевышнего", как божественного Мессию. Это Христос, Иисус, кого передали злодеи, в соответствии с предписанным пророчеством, здесь говорят "один время, два времени, и половина времени". Это повествование о Мессии не было революционным отступлением в религиозной истории сообщества читателей Библии, но очевидный и правдоподобный следствие устоявшейся традиции читать Даниила 7 как о божественно–человеческой Мессии.[76] Воскресение Иисуса "после трех дней", — говорится в версии Марка, в отличие от "трех дней" более поздних евангелистов, возможно, вытекают также из внимательного чтение Даниил прохода, ибо, если страдания Иисуса до возвышения идет от "времени, в два раза, и половина времени", во время которых, как бы Сын Человеческий страдать в Даниила 7, и если эти "разы" не понял как дней, тогда Иисус воскреснет через день еще два дня, и часть дня, то есть после третьего дня, но это должно остаются домыслом.
Как написано о Нем (Мк 9:11-13)
История Иисуса и его постепенного самораскрытия своим ученикам снова и снова возвращается к Писанию—и мидрашам на это Писании. Марка 9:11-13 есть рассказ о беседе Иисуса с учениками, после преображения на горе. Таким образом, он представляет собой кульминационный момент в истории Евангелия и особенно красноречивым для христологии. Этот пассаж озадачивал большинство комментаторов до сих пор, но мы увидим, что текст лучше всего понимается как неотъемлемая часть Еврейской традиции о страданиях Мессии. Вот стихи, которые необходимы и дают контекст — после преображения в котором Моисей, Илия и Иисус были явлены для близкого окружения в видении
11 Когда же сходили они с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.
12 И они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых.
13 И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде? Он сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, надлежит много пострадать и быть уничижену. Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем.
Многие комментаторы писали что, этот отрывок вызывает большие трудности. Нет в священном Писании, что Илию будут унижать, издеваться, так на каком основании в Евангелие сказано, что "это было написано о нем"?[77] Кроме того, как отметила Джоэль Маркус, "если Илия восстанавливает все вещи, тогда как представить себе Мессию, который будет отвергнут человечеством, Мессия, чьи страдания и отказ предсказано в Писании (9:12с)? Два ожидания, как представляется, противоречат друг другу". Маркус дала блестящий ход — осознать, что это не недостаток Евангельского текста, а его расширение.[78] Это, конечно, противоречие в евангельском тексте, но это не "баг", как мы можем сказать, а расширение (feature). У нас есть нечто очень близкое к стандартной форме мидраша: на вопрос учеников не "как написано, что Илия придет первым?", но "почему книжники говорят это, если то, что они говорят правда: как это написано, что Сын Человеческий будет страдать за многих?" Они указывают на противоречие между стихами, где Иисус говорит и заявления книжников, а не между двумя стихами.[79]
Ученики понимают Иисуса ст. 9-11 очень хорошо. Они понимают, что Иисус является Сыном Человеческим, и они знают, что это значит. Они потрясены, что Иисус будет страдать, хотя, как Иисус указывает, это, действительно написано, что Сын Человеческий будет страдать. В конце концов, в конец главы в 9:30, они до сих пор не поняли предсказание Иисуса, что он будет передан в руки человеков, и что они убьют его, и что он воскреснет. Они также озадачены, что Иисус как Мессия пришел, но Ильи, казалось бы, ещё нет, а книжники говорят, что Илия должен прийти перед Мессией и восстановит все вещи. Ответ Иисуса–просто гениальный:
И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?
76
I do not know early evidence outside of the Gospels for this particular way of reading the Daniel material as applying to a suffering Messiah, still less to a dying and rising one, and I have no reason to think that it did not fall into place in this particular Jewish Messianic movement. (As we shall see below, however, the reading of this as referring to the Messiah is not unknown to later rabbinic Judaism, not at all.) It should be noted that also in Fourth Ezra, discussed above in chapter 2, an enemy arises to the Messiah, an enemy eventually defeated by him forever and ever
77
This punctuation is Wellhausen's, as reported in Joel Marcus,
78
Marcus's great insight was that the Gospel text thematizes the contradiction. He somewhat goes off track in the beginning of his discussion by citing (in the way of Dahl) the tannaitic rule of "two verses that contradict each other"; the correct comparison is to the midrashic form of the Mekhilta, which is given later. This initial confusion has some consequences, for which see below.