«Любопытный пример политического табу в области демографической статистики представляет Ливан, политическая система которого основана на деликатном равновесии между христианским и мусульманским населением. Здесь в течение десятилетий откладывалось проведение переписи населения, поскольку обнародование с научной достоверностью образа социальной реальности, несовместимого с фикцией равновесия между религиозными сектами, могло бы иметь разрушительные последствия для политической системы»
Разве трагический опыт Ливана не показывает, что это нежелание знать отнюдь не было абсурдным? Ливан разрушен и с трудом встает из пепла. Но ведь мы везде видим одно и то же: там, где власть получают люди, проникнутые мироощущением евроцентризма, грубо разрушаются все традиционные культурные нормы и ритуалы, вызывающие у самодовольного культуртрегера отвращение как «архаические пережитки». Об этой особенности либерального мышления писал К. Лоренц в 1966г. в статье «Филогенетическая и культурная ритуализация»:
«Молодой „либерал“, достаточно поднаторевший в научно-критическом мышлении, обычно не имеет никакого представления об органических законах обыденной жизни, выработанных в ходе естественного развития. Он даже не подозревает о том, к каким разрушительным последствиям может повести произвольная модификация норм, даже если она затрагивает кажущуюся второстепенной деталь. Этому молодому человеку не придет в голову выбросить какую-либо деталь из технической системы, автомобиля или телевизора, только потому что он не знает ее назначения. Но он выносит безапелляционный приговор традиционным нормам социального поведения как пережиткам — нормам как действительно устаревшим, так и жизненно необходимым. Покуда возникшие филогенетически нормы социального поведения заложены в нашем наследственном аппарате и существуют, во благо ли или во зло, подавление традиции может привести к тому, что все культурные нормы социального поведения могут угаснуть, как пламя свечи»
Разве не такое поведение «молодого либерала» мы наблюдали во все годы перестройки и наблюдаем еще сейчас?
Непосредственно к этому примыкает вторая проблема, которую идеологи перестройки формулировали в виде риторического вопроса:
«кто должен управлять страной?».
И все честные демократы должны были хором отвечать:
«ну конечно, профессиональные специалисты, ученые, а не какая-то кухарка».
Этот крик и сегодня повторяется, и в нем отражается одно из важнейших столкновений евроцентризма с традиционным обществом и, соответственно, исходящего из механистического детерминизма рационального мышления — с мышлением обыденным, включающем в себя и моральные нормы, и традиции, и предания.
«Кухарка» — это использованный Лениным метафорический образ человека с обыденным мышлением, но человека «из низов»[3]. Он был принят как альтернатива «царю» — метафоре человека с самого верха иерархии, но тоже человека с обыденным мышлением. В оппозиции к ученому, то есть человеку с мышлением исследователя, кухарка и царь различаются между собой несущественно. Суть в том, что для ученого важно знание (истина), и он в принципе чужд понятиям Добра и Зла — для него этих понятий просто не существует, он свободен от моральных ценностей. Совершенно иначе видят мир кухарка и царь — они исходят из критериев Добра (для семьи, о которой заботится кухарка, или для всех подданных державы). Кухарка и царь не исследуют общество, а обеспечивают ему мир и благоденствие. Ученый подходит к объекту как экспериментатор — он ломает объект, чтобы познать его. Общество, в котором власть отдана ученому, неизбежно идет к трагедии.
Сюда же относится и вся кампания по обличению иррационального и полного предрассудков «совка», и засилья стариков в советских органах власти (с юмором говорилось, что политический строй СССР был геронтократией), и песенка о том, что России не нужны «народные депутаты, съезжающиеся со всех концов страны», а нужен небольшой парламент из профессиональных политиков. Для сохранения мира в СССР огромное значение имело как раз то, что в центральных органах власти было много людей с сохранившимся «деревенским», не научным и не техноморфным мышлением. Дальше всего от этого мышления ушла ставшая «городской» научно-техническая интеллигенция, которая уже несколько поколений воспроизводит сама себя. Сейчас, когда именно им предложено передать всю власть, убрав из парламентов всех «кухарок», надо вспомнить предупреждение К. Лоренца:
3
В действительности Ленин говорил, что «кухарка, конечно же, не может управлять государством», но мы здесь не будем даже останавливаться на проблеме искажения ленинской мысли в нашей прессе. Возьмем ту модель, которая обсуждалась во время перестройки.