«В то время мне было интересно жить в подобном месте, – продолжает он. – У меня не было денег, а потому и выбора. Росс был большим любителем распятий и однажды украл с кладбища несколько маленьких каменных крестов, разбил их и поставил перевернутыми в гостиной, где я спал. Однажды он вернулся домой и хотел войти в эту комнату, но, по его словам, невидимая сила заградила ему путь, и он услышал женский голос: „Ты не войдешь сюда до тех пор, пока не вернешь кресты на кладбище“. Так он и поступил, и больше ему никто не мешал. Я ему верю. Я вообще всем верю». Тем не менее Тибет все больше чувствовал себя не в своей тарелке. Для него это был, несомненно, тяжелый период: отсутствие денег, постоянные попытки устроиться на работу, приступы депрессии. Несмотря на это, он взялся самостоятельно изучать тибетский язык. Все изменилось в 1982 году, когда судьба свела его с Пи-Орриджем.
Тибет уже несколько раз общался с Пи-Орриджем по телефону и один раз – на концерте Throbbing Gristle в Манчестере. Однажды, когда он прогуливался по Портобелло-роуд, Пи-Орридж узнал его, окликнул и пригласил на чашку чая, оставив номер телефона. «Я сказал, что позвоню, но так и не позвонил, – вспоминает Тибет. – Мне казалось, это будет слишком по-фанатски. Потом я снова случайно встретился с ним. Он напомнил, что я обещал зайти в гости, и снова дал телефон. Я опять не позвонил, но вскоре столкнулся с Паулой в Камден Лок, она сказала: „Ты же обещал“. Я подумал, ладно, три раза, надо идти. Я пришел к нему в Хакни, мы хорошо пообщались, хоть я и нервничал. Не помню точно, о чем мы говорили, но рискну предположить, что о Мэнсоне и Кроули». После убийства актрисы Шэрон Тейт и ее друзей в 1969 году журнал Rolling Stone выпустил номер с Мэнсоном на обложке, а из-за связей с The Beach Boys и The Monkees некоторые считали его трансгрессивной звездой рок-н-ролла. Тибет заинтересовался Мэнсоном из-за апокалиптических христианских мотивов, присутствовавших в его «философии».
«Понятия не имею, с какой стати Тибет решил, что мы обсуждали тогда Кроули и Мэнсона, – возражает Пи-Орридж. – Казалось, он одержим Алистером Кроули и, судя по всему, ошибочно предполагал, что я тоже хорошо сведущ в его работах и прекрасно разбираюсь в магии. Это далеко от правды. Мэнсон же как метафора общества представлял незначительный интерес в 1969 году и начале семидесятых. Это быстро стало надоевшей и этически сомнительной темой. Как только люди начинают воспринимать табу как аксессуар и выстраивать свою личность вокруг аморального, тогда та же самая позорящая человечество черта, которую демонстрируют облеченные властью, становится качеством (хоть и преподносящимся как модная фишка) неорадикалов. Попытки поднять самооценку за чужой счет – печальное зрелище. Что касается Тибета, он безостановочно вел свои магические дневники, чтобы вступить в Тифонианский ОТО. Он прекрасный и преданный своему делу исследователь, настоящий умище, но это был его путь, не мой».
Тибет недалеко от IPS Studios. Шепердс Буш, Лондон, 1983 год
Пи-Орридж вспоминает обстоятельства их первой встречи иначе. «В 1982 году лупоглазый молодой человек в очень толстых очках, невероятно худой, с жиденькими волосенками, чью наружность и манеру держаться я охарактеризовал бы как студенческие, подошел ко мне на Бек-роуд, 50, – вспоминает он. – Он жил неподалеку, знал, кто я такой, и представился Дэвидом Бантингом. В те годы на Бек-роуд обитали многие. Члены 23 Skidoo жили в легализованных сквотах, которые я организовал в квартирах 48 и 52. Я прозвал пацана Тибет, чтобы отличать от других Дэвидов и потому что он действительно занимался на курсах тибетского языка. Когда мы с ним встретились, я только закончил набросок „Thee Grey Book“, над которой мы работали со Слизи». «Thee Grey Book» должна была стать учебником для «экстрасенсорной юности» – компендиумом техник, позволяющих узурпировать схемы контроля и вернуть власть над собой. Бэланс и Тибет благодаря глубоким познаниям в оккультизме и религии внесли решающий вклад в финальную форму книги. «Бэланс и Хильмар Ёрн Хильмарссон[42] были теми, кто наполнил кипящий котел Psychic TV творчеством Остина Османа Спейра и помог выпустить „на дикую природу“, – говорит друг Бэланса Гэвин Сэмпл, издатель и исследователь Спейра. – Дженезис, будучи крайне болтливым, имел склонность приписывать себе все заслуги, связанные с TG и Psychic TV, но взятой из методологии Спейра технике сигил[43], которая стала ритуальной осью их сети и связанного с ним этоса, он обязан Бэлансу и Хильмарссону». «Все мы внесли что-то свое, – соглашается Бэланс. – Мы с Тибетом придумывали идеи, а потом рассказывали их Дженезису. Обо всем следовало докладывать ему, ничто не позволялось выносить за пределы сети. Правила были драконовскими».
42
Хильмар Ёрн Хильмарссон (р. 1958) – один из первых исландских неоязычников, сейчас он официально верховный годи, то есть лидер религиозной общины язычников. –
43
В этом случае имеются в виду не «печати» из средневековой церемониальной магии, а конкретно сигилы Спейра – то есть авторские рисунки, символизирующие волю мага. В рамках TOPY концепция расширилась до коллажей и видеомонтажа. –