По замыслу Тибета и Кэшмора, альбом должен был состоять из одного фортепиано и вокала. Эллиот, профессиональный пианист, переложил партии, написанные Кэшмором для гитары. «Им хотелось, чтобы я играл так, словно нашел на чердаке забытое пианино, осторожно воскрешая утраченные мелодии, – рассказывает Эллиот. – Ничего вычурного или виртуозного, просто нежные, чувственные звуки». Большинство композиций основывались на бесхитростном восходящем или нисходящем движении мелодии и перекличке музыкальных тем, иногда украшенных простым припевом. Во время записи фортепианных партий все окна были открыты и Эллиот играл под аккомпанемент птичьего пения. Араньош набрасывал пробные скрипичные партии, а остальные загорали в саду. Однако после того как аранжировки доставили в студию Кристофа Химанна в Ахене, где Тибет записывал вокал, большую часть работы Араньоша было решено исключить. «Скрипка великолепна, – говорит Тибет. – Она придавала всему этакий цыганский колорит, но когда мы начали писать вокал, то поняли, что скрипичная партия лишает альбом простоты». Впрочем, в некоторых фрагментах ее все же можно расслышать.
Посвященные времени и памяти, композиции Soft Black Stars – это глубокие личные прозрения, выраженные в незамысловатых, ясных текстах. Ушли изысканная теология и бесконечные отсылки, наполнявшие All The Pretty Little Horses. На Soft Black Stars Тибет предстает безоружным. В текстах этого периода центральная фигура – Лазарь. В «Larkspur & Lazarus» Тибет поет: «Если бы у меня было одно желание, / Как в сказках, / Я бы уничтожил свое прошлое / И воскрес, словно Лазарь». Композиции «A Gothic Love Song», «Mockingbird» и «It Is Time, Only Time» обращаются к смерти прежних отношений. В некотором смысле альбом задает вопрос, вдохновивший Тибета на создание In Menstrual Night: куда уходят умирающие мечты? Наиболее душераздирающей оказалась последняя композиция «Judas As Black Moth»: «В середине ночи, / Когда на улице кричат коты, / А твои волосы пахнут цветами, / Несется машина с убитым ребенком, / Несется машина с изнасилованной девушкой, / Несется машина со смертью в багажнике, / Какими чудовищами мы стали, / Какими чудовищами мы стали».
В марте Current 93 в составе Кристофа Химанна, Кэшмора и Тибета привез Soft Black Stars в Нью-Йорк, трижды выступив в Tonic, небольшом зале, известном своей поддержкой независимых музыкантов. Тибет был не в лучшей форме. «Когда я впервые встретил Тибета, он очень нервничал, – вспоминает Джозеф Баденхолзер, проходивший прослушивание в качестве пианиста для выступлений группы в Tonic; впрочем, позже Current отказались от фортепиано. – Мы искали ресторан, но, куда бы я его ни привел, ему везде что-то не нравилось, и мы потратили кучу времени, обойдя двенадцать заведений. Он отвергал мои любимые места еще до того, как зайти внутрь, и Лора[179] начала бормотать себе под нос, что она об этом думает. От Тибета ее бросало в дрожь. У Андрии было ужасное настроение; она бегала на цыпочках вокруг Тибета и пыталась не дать ему совсем расклеиться. Это напоминало созависимые отношения рок-звезды и его поклонницы, когда парень разваливается на части, а подружка безуспешно старается его поддержать. Но как только мы нашли подходящее место, он превратился в невероятно обаятельного человека. Мы затеяли дискуссию на тему всяких священных коров контркультуры вроде „Ночного портье“. Мне они симпатичны, однако Тибет был категорически против. Он натолкнул меня на мысль, что я просто следую линии контркультурной партии и не слишком задумываюсь о сути. Когда принесли еду, он перекрестился и начал читать благодарственную молитву! Думаю, Тибет прошел весь путь, начав с увлечения темной магией и в конечном итоге придя к противоположному мировосприятию. Я тогда еще подумал, что и сам должен разобраться со своим отношением к этим вещам. Когда мы прощались у такси, он обнял меня и поцеловал в губы. Сейчас я знаю, что он всегда так делает, но в тот момент подумал: блин, что он творит? Тибет был совершенно обезоруживающим и никак не соответствовал моему изначальному представлению о нем».