По указанным причинам русские радикалы отрицали не только советскую историю, но вместе с ней и всю эпоху господства христианства на Руси. Такая история была для них сродни колониальной и полностью ими отвергалась как несоответствующая интересам русского народа. Им нужна была другая история, свободная от какой-либо «иноземной зависимости» и «чужеродного господства», история, в которой господствовал «русский Бог». Такую историю они могли обнаружить только в языческие времена, и вот почему среди них столь большую популярность получило русское язычество. Поэтому становление нового русского национализма шло рука об руку с формированием русского неоязычества[312].
Такая идеология была неразрывно связана с идеей «чистоты» — чистоты культурной, языковой и расовой. И именно это ей обеспечивало новое обращение к «арийскому мифу». И неважно, что этот миф был дискредитирован живодёрской практикой нацистской Германии. Ведь оставалась возможность обвинить нацистских вождей в «извращении» высоких идей и заменить германский «арийский миф» «славяно-арийским», якобы лучше обеспеченным источниками и лучше соответствующим современным научным знаниям.
Между тем одного желания внедрить «арийский миф» в общественное сознание было недостаточно. Для этого должна была сложиться подходящая обстановка, обеспечивающая таким идеям благоприятный общественный климат. И такое время пришло в годы крушения Советского Союза и глубокого всеобъемлющего кризиса, в котором оказалось российское общество в 1990-х гг. Похоже, чем глубже социально-политический кризис, тем более грандиозным должен выглядеть национальный миф, способный подвигнуть людей на неимоверные усилия по выходу из него. Такую роль, например, играл коммунистический миф в первые десятилетия советской власти. Именно он создал идеологическую основу для того, чтобы стало возможным за считанные десятилетия превратить крестьянскую страну в высокоразвитую индустриальную державу. И в эпоху заката коммунистической утопии некоторым политически активным интеллектуалам казалось, что её следует срочно заменить новым, не менее привлекательным мифом. В качестве такового лидеры радикального русского национализма избрали миф об «арийских предках».
Вера в предков оказалась эрзац-религией, служащей последним прибежищем страждущим и обездоленным, каковыми ощущали себя подавляющее большинство жителей России в 1990-х гг. Чем беспросветнее казалась окружающая обстановка, тем более светлым виделся образ древнего прошлого. Истинный Золотой век оказывался не впереди, как учили коммунисты, а далеко позади, где царила свобода, не было угнетения, человек находился в гармонии с природой, всё решалось сообща, существовала прочная взаимная поддержка, а предательство и низменные страсти были неизвестны. Такая идеализированная картина отдалённого прошлого рисовалась по оппозиции к прямо противоположной обстановке, которую люди наблюдали вокруг. Им хотелось верить, что наваждение пройдет и снова вернётся былая идиллия. Поэтому в моду вошла идея циклического времени, и привлекательным сделался образ «особой цивилизации», развивающейся по своим собственным законам[313]. И пускай все это входило в противоречие с профессиональными историческими знаниями, зато обладало гораздо большей эмоциональной силой, способной пробудить творческую энергию. Мало того, новую конкуренцию профессиональной истории теперь составили эзотерические учения, также всемерно использующие «арийскую идею» для предсказаний будущего и для создания нового привлекательного мифа о величественной миссии, якобы ожидающей Россию.
Примечательно, что и в этом Асов и его единомышленники оказываются эпигонами русских теософов. Ведь те ещё в годы Первой мировой войны доказывали, что Западная цивилизация стремительно приходит в упадок и что наступает новая духовная эпоха, где главная миссия принадлежит России[314]. Сегодня мы видим, что та Россия уже сыграла свою «миссионерскую роль», но счастья на Земле от этого не прибавилось и жить обитателям России стало не легче. Однако в последние двадцать лет такие надежды снова оживились, и немало пророков рассуждают об Эре Водолея, которая якобы снова сделает Россию «духовным центром мира». Среди таких пророков находится место и Асову[315].
В центре всех такого рода представлений стоял образ легендарных «арийцев», детально разработанный несколькими поколениями создателей «арийского мифа». Поэтому его русским почитателям не нужно было ничего изобретать. Оставалось лишь взять имеющуюся схему и наполнить ее «славяно-арийцами», «арийцами-русами» или просто «русичами». Правда, оставалась одна проблема: в век всеобщей грамотности и высокого престижа научных знаний любая идеологическая конструкция обречена на провал, если она не апеллирует к научным открытиям и последним достижениям учёных. «Арийский миф» требовал опоры на аутентичный исторический источник. Поэтому для радикальных русских националистов ВК поистине оказалась «божьим даром», и вот почему они тратят столько сил и энергии, чтобы доказать её подлинность. Мало того, вопрос об этом не только важен для них сам по себе; он имеет гораздо более широкий смысл, ибо доказательство подлинности ВК моментально открывает дорогу для введения в общественный дискурс новых фальсификаций, которые уже ждут своего часа.
312
Подробно об этом см.: Шнирельман В. А. Неоязычество и национализм (восточноевропейский регион). М.: ИЭА РАН, 1998; он же. Перун, Сварог и другие: русское неоязычество в поисках себя // В. А. Шнирельман (ред.). Неоязычество на просторах Евразии. М.: Библейско-богословский институт, 2001; он же. Русское неоязычество (истоки мировоззрения) // Страницы. 2001. Т. 6. № 3. С. 453–470.
313
Шнирельман В. А. Цивилизационный подход как национальная идея // В. А. Тишков, B. А. Шнирельман (ред.). Национализм в мировой истории. М.: Наука. С. 82–105.