И всё же — «почувствуйте разницу!». Сегодня страну возглавляет президент, для которого история — отнюдь не пустой звук: он апеллирует к ней (точнее, к собственному её пониманию) по любому, порой совершенно ничтожному поводу (например, в связи со строительством высотки на Печерске, из-за которого якобы переворачиваются в гробах древние киевские князья). С другой стороны, по этой же причине на смену государственной политике в области культуры пришёл культурно-исторический фаворитизм главы державы. И хотя сам он при этом, по-видимому, чувствует себя как долгожданный «апостол правды и науки», пока что апостола в его лице получила лишь паранаука.
В принципе, это закономерно. Лидерам государств, вышедших на политическую арену после распада СССР, импонирует историческая фантастика, которую под воздействием патриотического императива с лёгкостью продуцируют «физики и лирики». Найти общий язык со специалистами, увы, сложнее. В 1990-е гг. это уразумел туркменский президент Сапармурат Ниязов, который, говорят, довольно долго ждал, когда же, наконец, учёные поймут, чего от них ждёт страна, и создадут «настоящую» историю туркмен. А не дождавшись, вспомнил, что он и сам академик, и взялся за перо. Так появилась его «Рухнама», из которой можно узнать среди прочего следующее:
— именно туркмены были первыми механиками, и именно они изобрели металлургию и металлообработку, став для Европы своего рода «дрожжами», на которых поднялась современная цивилизация;
— туркменский этнос, чей возраст, как ранее полагали, составляет не более тысячи лет, на самом деле существует вот уже 5–6 тысяч лет;
— туркмены (которые, как известно, не имели своей государственности вплоть до XX в.) «только на собственной земле создали более 70 государств», а их данниками числились более 1200 народов.
Правда, по признанию Ниязова, последние 800 лет (до 1991 г.) туркмены пребывали в состоянии стагнации. Однако теперь, когда Туркменбаши призвал свою нацию «вспомнить всё, что нужно вспомнить», былое могущество становится залогом великого будущего — собственного, ни на что не похожего пути к новым историческим свершениям.
Такого же пошиба total recall предлагают и украинские псевдоисторики — как «патриархи» (Каныгин, Шилов, Плачинда), так и их многочисленные эпигоны. Нарративная стратегия их сочинений, несмотря на расхождения в деталях, весьма проста: доказать историческое первородство украинцев. Достаточно открыть любую «историю без мифов», вышедшую из-под их пера, и становится очевидным, что для мировой цивилизации украинская «закваска» была не менее продуктивной, чем туркменские «дрожжи».
В этой историко-патриотической хлестаковщине Украина предстаёт как генератор и вдохновитель «всех философских, научных и художественных достижений Запада и Востока», и даже хрестоматийная украинская безгосударственность объявляется вымыслом «украинофагов»: «на самом деле Украина представляет собой уникальный феномен фантастической длительности и непрерывности государственного бытия», чьи основы были заложены Трипольской державой, которая «во времена своего апогея была единственной в истории человечества Всемирной империей <…>, охватывавшей оба полушария Земли». Разумеется, «восточные орды», как и «губительные нашествия южных, западных и северных колонизаторов, отбросили Украину на тысячелетия вспять». Но «мы и в ярме давали миру гениальные интеллектуальные и художественные озарения, а в ближайшие годы дадим ещё больше»[319].
Разумеется, если бы Украина была восточной деспотией наподобие братского Туркменистана, мы бы давно имели комплекс подобных представлений в качестве государственной идеологии. А так лишь отдельные осколки этой премудрости поблёскивают в риторике власти — впрочем, не без соответствующих «оргвыводов». Показательным в этом отношении является открытие в октябре 2005 г., благодаря щедрой, на 1,8 миллиона гривен, поддержке «Днепроспецстали», музея на территории Каменной Могилы, о которой президент упоминал ещё в своих речах «майданного» периода[320]. На его официальном сайте это событие представлено как один из первых программных «шагов навстречу людям», хотя на самом деле Ющенко уверенно движется в сторону Шилова со товарищи, которые за несколько лет до этого, по случаю выхода книги Анатолия Кифишина «Древнее святилище Каменная Могила: Опыт дешифровки протошумерского архива ХII–III тысячелетий до н. э.» (Киев: Аратта, 2001), обращались к Кучме, дабы тот озаботился судьбой «Каменной Могилы с древнейшими в мире письменностью и текстами», которая является такой же «святыней» украинцев, как и «народная орнаментика и фольклор, восходящие ко временам мамонтов», а также «"Веда" и "Велесова книга" с исторической памятью в 21 тысячелетие». Тогда Кучму тщетно просили придать Каменной Могиле статус национального заповедника и посодействовать её превращению в «памятник мирового значения под эгидой ЮНЕСКО». Ныне на эти призывы охотно откликается Ющенко — и относительно статуса, и относительно внесения Каменной Могилы как «уникального объекта человечества» в список мирового культурного наследия (вместо того чтобы позаботиться об историческом центре Львова, над которым вот уже несколько лет тяготеет угроза исключения из этого реестра).
319
Губко О. Психолопя украïнського народу: Наукове дослiдження в 4-х книгах. Кн. 1: Психологiчний склад праукраïнськоï народностi Киïв: Задруга, 2003. С. 280, 333–334.
320
Подробнее см.: Русина О. Мiична риторика переможцiв i переможених // Критика. 2005. № 3. С. 10–12.