Однако не всем журналистам погружение в глубь прошлого даётся одинаково легко. В принципе, это понятно — уж слишком неожиданны порой новейшие «открытия». В этой связи запомнилось, как, смущаясь и запинаясь, ведущий 5-го канала («канала честных новостей») рассказывал об открытии музея на территории Каменной Могилы и о сохранившихся там шумерских (собственно, следовало сказать: протошумерских) надписях. Канал «Интер» откликнулся на историко-патриотический заказ циклами телеминиатюр об украинском прошлом (казачестве, Галицко-Волынском княжестве и пр.). Допускаю, что у этого проекта были какие-то достоинства; однако зрительский интерес гаснет, едва заслышишь о подводных лодках у казаков или о том, что условием зачисления в их ряды было знание украинского языка (радует, правда, что не вспомнили о «казацком расовом тесте»[333]; впрочем, если на телеэкране начали появляться творцы «Арийского стандарта» и «боевого гопака», это, наверное, только дело времени).
Ещё более благоприятной средой для исторических откровений стала сфера образования. Направление дрейфа педагогической мысли помогает установить один из выпусков еженедельника «Освiта» (2005, № 33), список учредителей которого возглавляет Министерство образования и науки Украины, а среди авторов преобладают преподаватели и студенты Национального педагогического университета. Спецвыпуск, посвящённый «опыту воспитания патриотов», вышедший накануне 1 сентября, демонстрирует достижения в деле украинизации отечественной школы после десятилетий господства «иноязычной педагогики», ориентированной на воспитание «манкуртов и янычар».
В качестве антидота профессиональные педагоги предлагают «казацкорыцарские традиции воспитания», которые аккумулируют школьные музеи казацкой славы, «кружки, отряды, курени казачат», «уроки Казацкой славы, Мужества и Отваги, национального Достоинства и Чести». Тут же, на страницах еженедельника, атаман «Характерного казачества Украины» (и параллельно автор курса «Родной Православной Веры», изданного двумя годами ранее, в 7512 г. «от Рождества Украины») делится опытом сохранения «древних ведических традиций предков» и «формирования элиты общества» — по-видимому, не только украинского, ведь вскоре «именно Украина станет мировоззренческим центром Земли».
Так что, афористично резюмирует другой автор:
Воспитательный потенциал «украинского казацкого патриотизма» дополняют «педагогические уроки Оранжевой революции», в ходе которой «ярко проявились казацко-рыцарские высоты <…> украинского национального характера», — взять хотя бы братьев Кличко с их «рыцарской позицией в отношении кандидата на пост Президента Украины Виктора Ющенко». Правда, больше всего комплиментов достаётся «Рыцарю украинской духовности» и «Педагогу с. большой буквы» Сергею Плачинде, чья книжка «Казаки в Дюнкерке: Исторические фрески»[335] анализируется и пересказывается на страницах педагогического издания. На неё действительно стоит потратить время — хотя бы для того, чтобы узнать, что древнейшее изображение косака (позднетрипольского казака) обнаружено в гробнице фараона Хоремхеба и что «Египтом правили гиксосы — древние украинцы». В не меньшей степени потрясают сюжеты о том, как «атаман Серко жил во дворце принца Конде, а казаки — в казармах мушкетёров», как «в Голландии до сих пор украинские гены поют украинские песни» и как, прибыв в Киев, «Маргарет Тэтчер поняла, что украинские парламентарии ничего не смыслят в истории Украины, и с лёгким сердцем возвратилась домой».
А чего стоит история о том, как после разрушения Сечи в 1709 г. запорожцы на своих ладьях-«чайках» «вышли в Средиземное море, проскочили Гибралтар и в поисках "вольных земель" обошли весь западный берег Африки, зашли в Индийский океан и только на острове Мадагаскар, на восточном его берегу, обнаружили клочок свободной земли. Там и осели, создав республику с гордым именем Либерия. Когда об этом узнал Пётр I, он стал готовить эскадру, которая должна была пойти и уничтожить Либерию. Но смерть помешала сатрапу осуществить этот подлый замысел».
В еженедельнике для педагогов всё это словоблудие не только расценивается как «настоящая сокровищница художественных образов, эстетических ценностей и исторических сведений» от «хрестоматийного» автора[336], но и дополняется рядом колоритных деталей. Так, если в книге Плачинды об изображении древнего казака из гробницы Хоремхеба сухо отмечено: «Лицо (профиль) типично украинское. Такими были косаки 3600 лет назад», то из статьи сотрудника Института психологии АПН Украины А. Губко узнаём, что этот косак «круглолицый, с истинно украинскими чертами лица» — «вылитый Тарас Бульба!».
333
Тест на наличие в крови антиалкогольного «арийского фермента», без которого «человек практически не имел шансов попасть на Сечь» (Мандзяк О. Алкоголь в украïтських бойових мистецтвах // Перехiд-IV. 2001. № 3). Подробнее см.: Русина О. Дикi танцi // Критика. 2005. № 6. С. 19–22.
336
При этом упоминается составленная А. Любаром хрестоматия «История украинской школы и педагогики» (Кшв: Знания, 2003), где действительно воспроизведена газетная заметка С. Плачинды «Вот она, пуповина земной цивилизации» с критикой в адрес учебников по истории Древнего мира, которые начинаются с Египта, «а надо бы — с Аратты на Днепре. С той Аратты, где изобрели колесо и плуг, приручили коня и высекли в пещерах и гротах Каменной Могилы первые письмена», за расшифровку которых «украинские писатели выдвигают Кифишина на Нобелевскую премию» (хотя, добавим от себя, более перспективной представляется борьба за анти-Нобель —