Средневековые славянские и западноевропейские авторы, пытаясь найти обоснование истоков славянского этногенеза в Библии (в основном в Пятикнижии), порой приходили к противоположным выводам. У Длугоша (XV в.) прародителем славян был некий Негно, сын Алана из рода Иафета. У М. Меховского (начало XVI в.) утверждается: «Надо знать, что славяне произошли от Иавана, сына Иафета, через Элиза». Другие авторы в качестве славянского первопредка чаще называют сына Иафета Мосоха (Мешеха) либо его племянника Рифата[478]. Версия М. Меховского о прародителе Иаване[479], вероятно, и была источником сведений Кефеви. Племя по имени Авай вполне могло явиться плодом неправильного понимания библейского имени Иаван. Легенда о Лехе, Чехе и Русе в тексте Кефеви — плод заимствования истории о хорватских братьях, явившейся результатом скрещивания данных чешской и польской анналистики[480], из какого-то славянского источника, возможно даже хроники М. Меховского[481].
Но это не снимает всех вопросов. Крайне странно употребление предполагаемым автором-мусульманином христианского летосчисления, причём параллельно с датами по хиджре.
Кефеви приводит весьма подробные данные о внешней политике России. Так, он сообщает о посольстве Петра I в Бухару во главе с Флорио Беневени. Автор называет его عن اصل راغوزالى ا يلجئ مسغوركش ناص فلوريواولوب. («упомянутый посол по имени Флорио, уроженец Рагузы»)[482].
Флорио Беневени, в сентябре 1718 г. посланный в Бухару, вернулся в Москву только в начале декабря 1725 г. В декабре 1727 г. он уехал на родину, в Рагузу (Дубровник): следы его после отъезда теряются[483]. Откуда секретарь крымского хана мог знать о тайной миссии российского посланника, да ещё обладать такими подробностями, как полное имя дипломата? Видимо, и тут источник «Ибрахима б. Али» следует искать где-то за пределами Крыма, например в России, причём не современной предполагаемому автору. Дело в том, что впервые материалы посольства Флорио Беневени были частично опубликованы только в XIX в.[484].
Более того, упомянутая несколько раз в тексте в связи с польскими и запорожскими событиями русская чариче (так на османский лад пишется слово «царица»), не может быть никем иным, как Екатериной II, а значит, текст не мог быть составлен ранее этих событий[485].
Наконец, даже данные, которые сообщает историк сам о себе, также сомнительны: должность диван-кятиби в указанное время занимал не автор, во всяком случае, не Ибрахим б. Али. Занимал её другой придворный историограф и поэт, происходивший из крымского рода Ширин, Абд ал-Гаффар Кырыми, автор известной «Умдет ат-теварих» («Суть историй» — всеобщая история от сотворения мира, в которой особое место уделено Чингизидам и особенно Крыму)[486]. Он был секретарём дивана (диван-кятиби) при Каплан-Гирее I (1730–1736) и ту же должность занимал при преемнике этого хана — Фетх-Гирее II (1736–1737). Ни один из крымских хронистов первой половины XVIII в. (ни Абд ал-Гаффар Кырыми, ни Саид-Гирей, и, добавим, ни позднейшие историки вплоть до 20-х гг. XX в.) не упоминают Ибрахима б. Али, который занимал столь высокую должность при дворе и в силу этого должен был быть хорошо известен современникам и потомкам.
К сожалению, внешняя критика манускрипта (например, данные о бумаге, на которой он написан) не позволяет однозначно высказываться в пользу его поддельности: И. Отар в новой публикации, кроме размеров рукописи, никаких данных не даёт. Однако всё же можно заметить, что почерк мало походит на крымские и османские образцы первой половины XVIII в., а скорее присущ более позднему времени.
Примеров подделок тюркоязычных исторических и литературных памятников в мире известно немало. Большой шум вызвало, скажем, сочинение Микаиля-Башту б. Шаме Тебира «Сказание о дочери Шана» (недавняя статья О. Прицака полностью сняла вопрос о подлинности этого фальсифицированного произведения). Не так давно появилась информация о поддельности «Рисале-йи Татар-и Лех» (произведения, сочинённого будто бы в 1558 г. и сохранившегося в рукописи начала XVIII в., опубликованной А. Мухлиньским)[487].
В любой подделке следует прежде всего усматривать цель её создания (фальсификаторами всегда преследуются те или иные цели — финансовые, националистические, часто политические). Можно усмотреть эти цели и в сочинении «История татарских ханов…». Автор хотел прежде всего доказать извечную агрессивность Москвы, территориальные притязания русских, имперские амбиции по отношению к тюркским народам. Это — главная мысль сочинения. Всё изложение подчинено именно ей. Из истории Кефеви следует и вывод о традиционной дружбе между Польшей и народами Дешт-и Кипчака, которая сдерживала военные притязания России и была залогом мира в регионе. Всё это вполне укладывается в концепцию эмигрантов-крымчан, и особенно Джафера Сейдамета. Появление «Истории татарских ханов» в начале 30-х гг. XX в. (к печати рукопись была подготовлена в 1930 г.) было очень симптоматично: актуальное ещё со времён гражданской войны сочинение как нельзя кстати пришлось в канун грозных потрясений в Германии, России и Польше.
478
См. Мыльников A.C. Мифологемы славянского этногенеза XVI — начала XVIII в. Концептуальный конспект проблемы // Славяне и их соседи. Вып. 8. Имперская идея в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. М., 1998. С. 99.
481
Справедливости ради следует сказать, что в постоянно меняющихся этногенеалогических схемах мусульманских средневековых авторов происхождение славян могло также возводиться к разным сыновьям Иафета, в том числе и к Иавану. См. Коновалова И. Г. Функции этногенеалогий в средневековых арабо-персидских источниках // Восточная Европа в древности и средневековье. Генеалогия как форма исторической памяти. XIII Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР Владимира Терентьевича Пашуто. М., 2001. С. 98.
483
Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718–1725 годах. М., 1986. С. 12–28.
484
Попов А.Н. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом // Записки Императорского Русского географического общества. Кн. 9. СПб., 1853. С. 237М24.
485
Зайцев И. Мутная компиляция или подделка? «История татарских ханов, Дагестана, Москвы и народов Дешт-и Кипчака» // Родина. 2007. № 8. С. 54.
486
Части этой всемирной истории, относящиеся к Золотой Орде и Крымскому ханству, были опубликованы в 1924/25 гг. См. عمدة التوائخ اقري٠ى الجاج ببدالغفار (Nesr. Necib Asim; TtirkTarih Encümeni Mecmuasi ilävesi). istanbul, 1343. См. также: Istanbul Kütüphaneleri Tarih-Cografya Yazmalan Kataloglan. I. Türkte Tarih Yazmalari. 1. Fasikül (UmumT Tarihler). Istanbul, 1943. S. 13–14 (№ 3). Рукопись хранится в Сулеймание (Es'ad Efendi № 2331); впервые была упомянута в каталоге библиотеки Эсада-эфенди, основанной в 1262/1846 г. в квартале Иере Батан в стамбульском районе Айя-Софья دفتركتبخانه س٠٠د افتدى. Стамбул [б.г.]. S. 135). Об этом манускрипте см. DeWeese D. Islamization and Native Religion in the Golden Horde: Baba Tükles and Conversion to Islam in Historical and Epic Tradition. University Park (Pennsylvania), 1994. P. 145, 353.
487
Cм. Rowell Stephen. C. Lietuva, tevyne musti? Tam tiknj_ XVI a. LDK rastijn pavyzdziai // Senosios rastijos ir tautosakos sаveika: kultfirine Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes patirtis (Senoji Lietuvos literatura. Knyga 6). Vilnius, 1998. C. 123–137; Зайцев И. В. Антоний Мухлиньский и «Рисале-йи Татар-и Лех» («Трактат о польских татарах» или «Трактат польского профессора»?) // Фальсификации источников и национальные истории. Материалы круглого стола. М., 2007. С. 23–24.