уходит.
Цезарь, нагие холмы и покинутый лагерь заметив,Взяться за меч приказал, не искать моста, или брода, —150 С помощью собственных рук одолеть многоводную реку.В бой прорываясь, бойцы тот путь совершают, что в бегствеСтрашным казался для них. А после они согреваютМокрые плечи броней и топчутся, вновь оживляяНоги, в воде ледяной застывшие, — полдень доколе155 Тени не стал сокращать; вот конница тыл атакует,Вот уж не ведает враг — бежать или в битве держаться.Два каменистых хребта посреди глубокой долиныСкалы воздвигли свои; отсюда земля, возвышаясь,Вдаль простирает холмы, и в их расселинах темных160 Тайные тропы лежат; чуть скрылся в ущельях противник, —Цезарь увидел, что бой перешел в непролазные дебри,В области диких племен. «Идите без всякого строя, —Он приказал, — верните войну, унесенную бегством,И покажите врагу лик битвы и грозные лица:165 Да ни единый из вас не падет позорною смертью,Каждый да встретит теперь открытою грудью железо».Так приказав, обогнал он врага, уходившего в горы.Там, друг от друга вблизи, разбили два стана, валамиНизкими их окружив. Промежуток меж ними нисколько170 Зрения не притуплял; и лица врагов различая,В них узнавая отцов, сыновей узнавая и братьев, —Мерзость гражданской войны себе уяснили. СначалаСковывал страх[336] их уста, а родным привет посылалиВзмахом меча иль кивком; но вскоре влечением жарким175 Свергла запреты любовь, и валы перепрыгнуть решилсяВоин — и близким подать для объятья простертые руки.Кличет знакомого тот, к родимому этот взывает,Те вспоминают вдвоем младенчества давние игры;Не узнавали врага лишь те, кто не римляне были.180 Меч орошают слезой, поцелуй прерывают рыданьем,Кровью еще не облит, того ужасается воин,Что натворить бы он мог. Зачем же ты в грудь ударяешь?Стонешь зачем ты, глупец, и льешь бесполезные слезы,Не сознаваяся в том, что злодейство творишь добровольно?185 Или так страшен тот, кого сам ты сделал ужасным?В битву да кличет сигнал: но не внемли яростным звукам;Знамя да реет: уйди; Эриния распри исчезнет,Будто простой человек, твой Цезарь зятя полюбит!Ныне, согласье, приди, нерушимою связью скрепляя190 Всех: ты — спасенье земли, охваченной общею смутой, —Мира святая любовь; теперь наше время угрозойСлужит грядущим векам. Злодеяний несчетных личиныСорваны прочь, лишен народ преступный прощенья:Люди узнали своих. Проклятье! Зловещие судьбы195 Ужас великих потерь увеличили кратким покоем.Мир наступил, и двух лагерей бродили, смешавшись,Воины; ставят столы из жесткого дерна для пираБратского, вместе творят возлияние общее Вакху.Светит костер из травы и в рассказах о подвигах ратных200 Ночи проводят без сна, вспоминая на дружеском ложеТо, как метали копье, и где было первой стоянкиМесто. Пока говорят о своих приключеньях военныхИ отрицают порой те цели, к которым стремились, —Ибо вернулась опять доверчивость к бедным, — злодейство205 Выросло вдруг из любви. Петрей, проведав о мире,В страхе, что лагерь его и сам он солдатами предан,Снова к преступной войне побуждает братские руки:Вражьей толпой окружен, безоружных из лагеря гонитИ разлучает мечом объятьями связанных граждан,210 В их изобильной крови утопивши покой перемирья;Сыплет неистовый гнев к свирепому бою призывы:«Воин, отчизну свою и знамена свои позабывший,Освободителем ты не вернешься, Сенат защитивши,Цезаря здесь победив: но по крайней мере сумей же215 Доблестно пасть! Покуда есть меч и превратности судеб,Кровь пока есть, чтобы течь из бесчисленных ран, — неужелиБудешь владыку терпеть, знамена ему подчиняя?Цезаря будешь просить, чтобы он без опасности всякойНовых рабов приобрел? Умолять ли вождям о пощаде?220 Наше спасение мы в оплату бесчестной изменыНе превратим никогда. Ради жизни ли нашей ведутсяБитвы гражданской войны? Нас пленяют, крича нам о мире?Сталь из глубоких недр вырывать бы не стали народы,Стены вокруг городов не стояли бы твердой защитой,225 В битву горячий скакун не рвался бы, в море не шел быФлот, башеноносных судов рассыпая по водам громады, —Если бы миром благим легко добывалась свобода.Наших, конечно, врагов с преступленьем безбожным связалиДанной присяги слова; но ваша доверчивость — хуже,230 Ибо, сражаясь теперь, на прощенье надеяться долженПравого дела боец. О, совести горькая гибель!Ныне, судьбы не страшась, ты сбираешь, Помпей, по вселенной