Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

Жизни неведом нам срок, — и всем одинаково славно
Гибель рукою маня, обрывать последние миги,
Юные годы терять, на которые много надежды
Мы возлагали пред тем. Никто тут желать себе смерти
485 Не принужден. Путь к бегству закрыт, грозят отовсюду
Граждане — наши враги: но всяческий страх исчезает,
Если решишь умереть: пожелай же того, что так нужно!
Но не годится нам пасть, во мгле непроглядной сражаясь,
Да не покроют мечей наши воины сумраком плотным
490 Ночи. Когда на полях тела громоздятся, сцепившись, —
Прячется в грудах и смерть: погибает геройство под спудом.
Волей богов мы стоим на виду у союзников наших
И на глазах у врага. Нам зрителей море доставит,
Суша их также пошлет, на скалы их выставит остров, —
495 Будут дивиться на вас с двух сторон враждебные рати.
Знаю ли я, сколь нетленный пример из участи нашей
Здесь ты готовишь, судьба! Но какой бы памятник вечный
Верность и воинский долг, хранимый мечом, ни воздвигли, —
Их навсегда превзойдет наших воинов твердая доблесть;
500 Ибо все ведаем мы, что слишком мало, о Цезарь,
Пасть на мечи за тебя; но нет у бойцов осажденных
Больших залогов любви, чем те, какие даем мы.
Много завистливый рок от нашей славы убавил,
Раз нас держат в плену — не с детьми, не со старцами вместе!
505 Пусть же увидят враги в нас воинов неукротимых,
Бодро встречающих смерть, пусть ярости нашей страшатся,
Радуясь тем, что один только плот окружен! Укротить нас
Мирною сделкой хотят, развратить позорною жизнью!
О, если б милость они обещали, чтоб в гибели нашей
510 Стала значительней смерть, — на спасенье бы дали надежду
И не сочли, когда мы пронзим свои груди железом,
Что увлекло отчаянье нас! Только высшая доблесть
Может того заслужить, чтобы гибель немногих из тысяч
Цезарь потерей считал. И пусть, отпустив на свободу,
515 Рок мне убежище даст — от судьбы бежать не хочу я!
Жизнь я покинул давно, друзья, и меня подгоняет
Близкой погибели бич: я предвижу! Познанье открыто
Тем лишь, которых уже коснулась близкая гибель.
Боги таят, дабы жизнь им продлить, что для всех побежденных
520 Счастье одно — умереть!». — Так души бойцов благородных
Поднял он жаром речей: пред тем как сказал полководец,
Влажные очи солдат на небесные звезды взирали,
И трепетали бойцы пред Медведицы дышлом поникшим, —
Ныне же — ибо зажгло наставление храбрые души —
525 Дня возжелали они. В ту пору не медлило небо
Звезды в моря погружать, — так как солнце в созвездии было
Лединых двух Близнецов[358], возле Рака высоко стояло;
Краткая ночь торопила тогда Фессалийские стрелы[359].
Истров рассвет показал, стоявших на скалах прибрежных,
530 С греческим флотом большим либурнов[360] воинственных — в море.
В бой не спеша, попытались сперва победить договором:
Думали, — пленникам их не покажется ль жизнь драгоценней
С этой отсрочкой конца. Но не двигался строй обреченных:
На смерть стояли они, бесстрашно сражаясь, поскольку
535 Сами себя истребить обещались, и в душах, готовых
Высшую долю принять, смятения не было вовсе.
Но и в ничтожном числе противились ратям несметным
На берегах и волнах: так сильна была преданность смерти!
Но наконец порешили они, что достаточно крови,
540 Гнев отвратив от врага. И первый, требуя смерти,
Судна начальник Вултей обнажил себе грудь и воскликнул:
«Воины, чья же рука моей крови достойна, кто, верный,
Рану вождю нанесет и этим желанье докажет
Встретить бестрепетно смерть?». Еще не успел он закончить,
545 Как уж десятки мечей его отовсюду пронзили.
Хвалит он всех, но тому, кто первый нанес ему рану,
Он благодарной рукой возвращает удар, умирая.
Все подражают ему — и убийственных битв злодеянья
В стане творятся одном. Вот так же, из племени Кадма,
550 Пала от собственных рук диркейская древле когорта,
Братьям фиванским явив предвестие грозное этим;[361]
Дети драконьих зубов[362], разъярясь от волшебных заклятий,
Братскою кровью своей напоили борозды в поле
Фасиса так, что Медея сама испугалась злодейства,
555 Зелье сваривши из трав еще неискусной рукою…
Так умирают бойцы, сговорясь о взаимном убийстве,
В том избиеньи мужей — умереть — наименьшая доблесть.
Вместе они разят, и падают сами от смертной
Раны; и ныне рука, предсмертно уже холодея,
560 Не промахнется ничья. Не меч там удары наносит:
Грудь ударяет о меч, на его острие натыкаясь,
Тянется горло к рукам. И множа кровавую участь,

358

Ледины Близнецы — т. е. созвездие Близнецов: Кастор и Поллукс, сыновья Леды, — главные звезды этого созвездия, в знаке которого Солнце бывает в летнее солнцестояние.

359

Фессалийские стрелы — стрелы фессалийского кентавра Хирона, т. е. созвездие Стрельца. (Ср. примеч. к VI, ст. 393).

360

Истры — иллирийцы. О либурнах см. примеч. к III, 534.

361

См. примеч. к III, ст. 174 и к I, ст. 552.

362

Дети драконьих зубов — воины, возникшие из драконовых зубов, которые должен был посеять Язон, чтобы получить от царя Колхиды Айета (отца Медеи) золотое руно. Выросшие из этих зубов воины перебили друг друга.