Тщетно ехидна тогда отраву свою выпускает,Тщетно из зева ее слюна ядовитая брызжет.730 Хитрости этой успех Фортуна послала: разгневанТем, что узнать не сумел врага незримого силы,Коннице дал Курион приказанье — из лагеря ночьюВыступить и широко развернуться в неведомом поле.Сам же на ранней заре из лагеря двинуть знамена735 Отдал приказ, хоть просили его и долго, и тщетноЗлобных ливийских коварств опасаться, а также обычныхКозней пунических войн. Обрекла роковая ФортунаЮношу смертной судьбе, и гражданская распря умчалаВ гибель творца своего. Повел он отважно знамена740 На неприступный утес, на камни с обрывистым краем,И на вершине холма внезапно врага обнаружил.Этот, хитря, отступил, чтоб, высоты покинув, противникЧасти рассеянных войск направил в открытое поле:Бегству был рад Курион и, не зная уловок притворных,745 Как победитель, спустил свое войско глубоко в низину.Тут и открылся обман: бежавшая рать нумидийцевВойско его заперла, заняв близлежащие горы.Остолбенел тут и вождь, и его обреченные люди:В бегство не кинулся трус, не помчался в сражение храбрый750 Конь, возбужденный трубой, камней не тревожит скаканьем,Грубой уздой не дерет себе рот, не дергает повод,Он не подъемлет ушей, непонятным смятеньем охвачен,Всадника в битву не мчит, ибо ноги не терпят покоя.Потом дымится круп, голова устало поникла,755 В пене горячий язык из открытого рта повисает,Стонет хрипящая грудь, надрывается в частом дыханьи,В тяжких, глубоких толчках содрогается впавшее чрево,И запеклась в удилах сухая кровавая пена.Ни понуждение шпор коню быстроты не прибавит,760 Ни наконечник копья, ни частые плети удары.Раны коней горячат, но воинам не было пользыВялого гнать скакуна: не бежит он вперед и не рвется,Только влечется к врагу и под копья его подставляяВсадника, время дает для прицела и метких ударов.765 Конницу кинул тогда кочевой африканец на римлян,И зашумели поля, и пыль от земли размягченнойТучей кругом поднялась, как будто от бури бистонской,Небо закрывши собой и сумрак густой навлекая.Истинно, горестный рок постиг в том сраженьи пехоту,770 Не колебались в тот час решенья неверного Марса,Но беспощадная смерть овладела участью боя:Римская рать не могла навстречу кинуться, чтобыВ битве оружье скрестить; но враг, окружив отовсюду,Сбоку наносит — вблизи, издалека — прямые удары775 Так, что не только от ран и кровавых ручьев погибали,Но и под градом стальным, раздавлены тяжестью копий.Войско великое здесь в кругу столпилося тесном:Всякий, кто в страхе спешил в середину строя укрыться,Тот уж не мог без вреда меж своих же мечей повернуться;780 Все уплотнялась толпа потому, что вглубь отступая,Круг свой сужали ряды. И стиснутым нет уже места,Чтобы оружьем взмахнуть — и трутся тела друг о друга;В давке доспехи круша, о грудь разбиваются груди.Но не пришлось созерцать победителю-мавру в восторге785 Все, что Фортуна дает; не видит кровавых потоков,Трупов, ложащихся ниц, и тел, на земле распростертых:Сдавлены плотной толпой, мертвецы неподвижно стояли.Пусть ненавистным теням Карфагена ужасного сноваЖертву Судьба принесет, пускай искупление это790 Примут кровавой рукой Ганнибал и маны пунийца[381]!Но, чтобы римлян разгром на полях ливийских ПомпеюИли Сенату помог, это, боги, — святынь поруганье!Пусть лучше Африка нас у себя победит! — Лишь увиделСломленный строй Курион, и пыль, прибитая кровью,795 Оку дала разглядеть побоища злого картину, —Он не посмел пережить несчастие это иль в бегствеРобко спасенья искать, — но пал, с погибелью войскаТвердо решившись на смерть, в своей собранной доблести сильный.Что же тебе помогли и мятежные ростры[382], и форум, —800 Крепость трибуна, отколь давал ты народу оружье,Знаменоносец толпы? Что пользы в законе СенатаПопранном, в страшной войне, поднявшей тестя на зятя[383]?Раньше, чем этих вождей Фарсалия грозно столкнула,Пал ты, — тебе не дано гражданские битвы увидеть!805 Так вот за Рима беду вы платите смертью своею,Так омываете вы мечи своей кровью, владыки!Был бы ты счастлив, о Рим, если б нравилась так же ВсевышнимК милой свободе любовь, растящая граждан блаженных, —Как наказание их!.. И вот благородное тело810 Кормит ливийских орлов; не укроет костер Куриона.Жизни достойной твоей воздаем мы, о юноша, славу,Ибо что пользы скрывать и возможно ли скрыть от вселеннойТо, о чем сквозь века хвала неумолчно вещает?Рим не взращал никогда гражданина, тебя даровитей,815 Кто бы верней закон соблюдал, когда праву был верен.Риму ущерб принесли века развращенные — ныне,После того, как ужасная власть богатства, тщеславье,Роскошь — в свой шумный поток неустойчивый разум втянули,Участь свою изменил Курион, душой изменившись,820 Золотом Цезаря вмиг и галльской добычей плененный.Пусть свое право мечом на выях наших воздвиглиСулла могучий, и Марий-палач, и Цинна кровавый,Цезарь с потомством своим, — чья власть с Курионом сравнитьсяМожет? Ведь все они Рим покупали, а он его — продал.