Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

Ибо вода, вздымая холмы, песков не скрывает,
Дно обнажает вокруг, чтоб в громаду единую слиться.
645 Страх победил искусство пловцов: уж кормчий не знает
Резать какую волну, какой поддаваться. Спасает
Этих бедняг лишь смятенье валов, волна не способна
Их опрокинуть в волну: лишь только наклонится лодка,
Вал поднимает ее и ветер швыряет на кручу.
650 Их не страшат ни Сасона пески[452], ни Фессалии берег
Весь из извивов и скал, ни Амбракии[453] узкая гавань:
Только зубцами камней Керавны пугают плывущих.
Цезарь уж начал считать опасности эти не меньше
Вечной удачи своей: «Неужели так важно, — сказал он, —
655 Вышним — с пути меня сбить, коль на эту ничтожную лодку
Шлют они весь океан? Если славу судьба мне дарует
В море найти свою смерть, а не в буре великих сражений, —
Гибель бестрепетно я, какую б ни слали мне боги,
Встречу. Пусть день роковой, поспешая, немало великих
660 Подвигов мне оборвет, — я великого сделал довольно.
Севера я покорил племена, враждебное войско
Страхом смирил; и вторым за мною был в Риме — Великий.
Я отнятые войной у народа взял фасции[454] силой.
В Риме никто никогда мою власть ограничить не сможет.
665 Пусть не узнает никто помимо тебя, о Фортуна,
Знающий волю мою, что я, окруженный почетом, —
Консул, диктатор — сойду к теням стигийским, как будто
Самый простой человек! Всевышние боги, не надо
Мне никаких похорон! Мой растерзанный труп утаите
670 В темной пучине морской; да не будет костра, иль кургана:
Лишь бы я — ужас внушал и весь мир меня ждал, содрогаясь».
Так он воскликнул; но тут десятым валом[455], — о чудо! —
Поднята вверх невредимо ладья: с высокого гребня
В море она не скользнула опять, но, гонима прибоем,
675 Тихо легла на песок там, где узкий берег свободен
Был от опасных камней. Города все, все царства, всё счастье
Сразу себе он вернул, на твердую вышедши землю.
Но возвратясь на заре, не мог своих воинов Цезарь
Так же опять обмануть, как сумел при отплытии тайном.
680 Плачет, вождя окружив, и стонет смятенное войско,
И приступает к нему с упреками, милыми сердцу:
«Цезарь жестокий, куда увлекла тебя дерзкая доблесть?
И на какую судьбу наши жалкие души ты бросил,
На растерзанье отдав себя несговорчивым бурям.
685 Если от жизни твоей зависит народов спасенье,
Существование их, если мир тебя сделал главою, —
Грех тебе — смерти желать! И разве никто не достоин
Из сослуживцев твоих быть также участником верным
Судеб твоих? В те часы, как тебя похитило море,
690 Крепкий нас сковывал сон. О позор нам! Решился, конечно,
Сам ты в Гесперию плыть, ибо счел жестоким другого
В бурное море послать! Обычно смертельному риску,
Случаю вверить себя — последняя крайность судьбины
Нас заставляет: но ты, владеющий всею вселенной,
695 Что отдаешься волнам? Всевышних зачем испытуешь?
Много для счастья войны труды и милость Фортуны
Сделали ныне, тебя на наш отбросивши берег!
Стоит ли вышним богам не владыкой земли тебя делать,
Не повелителем всех, но удачливым лишь мореходом?».
700 Ночь отлетела меж тем, пока они так говорили,
Солнцем их день озарил, уняла, утомившись, пучина
Бурные волны свои, ибо это дозволили ветры.
И гесперийцев вожди, заметив, что море устало,
Что успокоилась гладь и безоблачный веет под небом,
705 Волны смиряя, Борей, — тотчас корабли отвязали:
Долго их ветер держал, и к рулю привычные руки
Их сохраняли в строю. Широко раскинувшись в море,
Сомкнутым строем суда понеслись будто войско земное.
Все же ненастная ночь моряков, с переменою ветра,
710 Сбила с прямого пути и флотилии строй исказила.
Так охладелый Стримон пред зимой журавли покидают,
Свой водопой переносят на Нил и в первом полете
Разнообразнейший строй принимает, коль надобно, стая;
Если ж крепчающий Нот ударит по сближенным крыльям,
715 Тотчас, смешавшись, они в случайную кучу собьются,
Где их растрепанных крыл письмена[456] рассыпаются в буре.
При возвращении дня, порожденные Феба восходом,
Шквалы сильнейших ветров нежданно суда подхватили:
Тщетно пытались они причалить к берегу Лисса[457], —
720 И устремились в Нимфей[458]: Аквилонам открытое море
Австр, Борея сменив, превратил в спокойную гавань.
Цезаря рать, отовсюду сойдясь, составила силу:
Видел Помпей, что последний удар сурового Марса
Стану его уж грозит, и решил, удрученный, супругу

452

Сасона пески — см. примеч. к II, ст. 626.

453

Амбракия — город в южном Эпире, ныне Арта.

454

Фасции — т. е. должность консула (см. примеч. к I, ст. 178). Цезарь говорит, что он добился консулата на 48-й год, овладев Римом. Находясь к началу 49 г. с армией в Галлии, Цезарь не имел права выставлять свою кандидатуру в консулы заочно. (См.: Н. А. Машкин, ук. соч., стр. 341—344; он же. Принципат Августа. М., 1949, стр. 64).

455

Десятый вал. Мы бы сказали «девятый».

456

Письмена. Журавлиная стая на полете принимает форму, схожую с некоторыми буквами греческого алфавита.

457

Лисс — город в Иллирии, ныне Алессио.

458

Нимфей — мыс и гавань в Иллирии.