Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

КНИГА ШЕСТАЯ

Вот уж вожди на холмах, вступить собираясь в сраженье,
Расположили шатры, войска свои сблизив вплотную.
Оба равны божествам; но греков твердынь по дороге
Цезарь брать не желал, одной лишь победы над зятем,
5 А не успехов иных от военной судьбы домогаясь.
Мира погибельный час он в молитвах своих призывает —
Час, решающий все. Его тешит рок прихотливый,
Ту иль иную главу уничтожить готовый. Он трижды
Турмы[461] свои по холмам размещал. И битвы знамена
10 Грозно вещают о том, что он Лаций громить не устанет.
Зятя не в силах еще ни к каким побудить столкновеньям,
Или в сраженье завлечь из-за вала — надежной защиты, —
Цезарь, знамена подняв, к твердыням Диррахия[462] мчится
Вдоль по заросшим полям, дремучим кустарником скрытый.
15 Опережает его Помпей по берегу моря
И разбивает свой стан на горе, которую Петрой
Житель тавлантий назвал. Сторожа эфирские стены[463],
Оберегает он их, хоть надежны достаточно скалы.
Город тот был защищен не искусством кладки старинной,
20 Не человека трудом, который громады создавши,
Гибнет однако от войн и от все уносящих столетий.
Нет! Укрепленья его никаким нерушимы железом:
Это — природа сама, условия местности. Ибо
С бездной, лежащей вокруг, со скалой, отражающей море,
25 Мог бы он островом быть, когда бы не холм-перешеек.
Стены вздымают из вод для судов ужасные камни,
Если же яростный Австр ионийские волны подъемлет,
Бьют они храмы, дома, и пену возносят до кровлей.
Цезарь, жадный к войне, воспылал дерзновенной надеждой, —
30 Вал вдалеке от врагов, что по диким холмам разместились,
Тайно от них провести и их окружить незаметно.
Взором он меряет даль: ему мало, конечно, из дерна
Рыхлого выложить здесь ограду на скорую руку:
Глыбы огромные он, из недр изъятые скалы,
35 Камни из греческих стен, из разбитых домов перевозит.
Строится то, чего грозный таран сокрушить не способен
И ни одно не собьет орудие яростной битвы.
Цезарь, утесы круша, проводит ровную насыпь
Вдоль по высотам крутым: копает он рвы, на вершинах
40 С башнями строит форты, обнимает широким охватом
Все рубежи, — ущелья, леса, лесистые склоны,
Вместе с их диким зверьем запирает широкой облавой.
Есть и поля, и луга в огражденных владеньях Помпея,
Может он лагерь менять, опоясанный Цезаря валом.
45 Реки, рождаясь в кольце, свое продолжают теченье,
В море вливаются там: желая объехать работы,
Вынужден делать привал на пути своем Цезарь, усталый.
Пусть же теперь Илион баснословные стены возносит,
Их приписавши богам! Пусть легкие в бегстве парфяне,
50 Глядя на ломкий кирпич[464] стены вавилонской, — дивятся!
Столько земли, сколько Тигр и быстрый Оронт омывают[465],
Сколько в восточных краях занимает народ ассирийцев
Царством своим, — оградил этот вал, во мгновение ока
Выросши в буре войны. И такие работы — погибли!
55 Столько бесчисленных рук связали бы Сест с Абидосом
И, набросавши земли, запрудили бы Фриксово море[466];
Иль оторвать бы могли[467] Эфиру от царства Пелопса,
Чтоб не ходили суда вокруг протяженной Малеи[468];
Или пустую страну, вопреки веленьям природы,
60 В радостный край превратить. Здесь поприще битв создается:
Здесь соберется вся кровь, что пролиться должна во вселенной,
И фессалийские здесь, и ливийские все пораженья.[469]
Междоусобная брань бушует на тесной арене.
Стройка в начале своем ускользнула от взоров Помпея:
65 Житель Сиканских полей[470], от опасности всякой укрытый,
Так же не слышит вдали свирепого лая Пелора[471];
Так, когда буйная бьет Тефиса брег рутупинский[472] —
Волн разъяренных ее каледонский[473] не чует британец.
В час, как заметил Помпей весь край оградившую насыпь,
70 Он легионы свои, удаливши их с Петры надежной,
Вдоль по холмам разбросал, чтобы вытянуть Цезаря войско
И по ограде его ударить рассыпанным строем.