Выбрать главу
И открывает глазам вокруг скользящее небо.[522] 485 Всякая вредная тварь, в себе таящая гибель, Пред гемонидой дрожит и дает ей орудие смерти. Тигры свирепые ей и гневные львы-властелины Руку привыкли лизать; для нее холодные кольца Гад развивает в горах и сползает в поля снеговые. 490 Сходятся вместе опять гадюки разрубленной звенья; Яд человеческих уст змею дыханием губит. Что заставляет богов подчиняться заклятьям и травам, Их опасаясь презреть? И связь каких договоров Волю всевышних мертвит? Покорствовать в том надлежит ли, 495 Или так нравится им? Или платят за тайную службу? Сила ль угроз тут немых? На всех ли богов распростерлись Этих колдуний права? Иль волшбой они шлют повеленья Богу-избраннику лишь, которого могут принудить, Как принуждает он мир? Колдуньи впервые светила 500 С горного неба свели: побледнела ясная Феба, Яда заклятий испив, землистым пламенем тусклым Так загорелась она, как будто Земля ей затмила Брата сияющий лик, небесный огонь заслоняя Черною тенью своей; угнетенная шёпотом вещим, 505 Терпит страданья она, покуда, к Земле приближаясь, Не напитает своей ядовитою пеною травы. Этот преступный обряд, те заклятия племени злого Слишком святым сочла и отвергла лихая Эрихто, Новый создавши обряд в своем мастерстве нечестивом. 510 Ведьма, считая грехом зловещую голову прятать В доме, средь стен городских, — жила в разоренных гробницах, Или же, тени прогнав, занимала могилы пустые, — В радость Эреба богам. Усопших подслушивать сходки, Дита все таинства знать и стигийских жилищ сокровенных — 515 Вышние ей разрешили — живой. Нечестивица мерзко Вся отощала от лет, незнакомая ясному небу. Облик ужасный ее покрывает стигийская бледность, Клочьями космы гнетут. Если тучи и дождь застилают Звезды покровом своим, покидает тогда фессалийка 520 Склепов пустынный приют и молнии ловит ночные. Поступь ее семена пепелит на полях плодородных И отравляет она смертоносным дыханием воздух. Просьб не возносит богам и пеньем смиренным не молит Вышних помочь, не хочет и жертв, искупленье несущих, 525 Ведать, но любит она возжигать погребальное пламя На алтарях, и со смертных костров похищенный ладан. Вышние всяческий грех при первом ее заклинаньи Ей дозволяют, боясь тот голос вторично услышать. Души живые людей, еще не лишенные тела, 530 Сводит в могилу она; и, судьбе вопреки, пресекает Смертью насильственной дни; обряд похорон искаженный Возле надгробья творит — и трупы бегут из могилы. Мертвых дымящийся прах, горящие юношей кости Из середины костра похищает, а с ними и факел 535 Рвет из родительских рук; летящие в сумрачном дыме Смертного ложа куски и ставшие пеплом одежды Любит она собирать с золою, насыщенной смрадом. Если же цело в камнях иссушенное мертвое тело, Влаги в котором уж нет, чья внутренность одеревенела, — 540 Тут-то над трупом она бушует в неистовстве жадном! Пальцы вонзает в глаза; застывшие очи ей любо Вырвать; на дланях сухих грызет пожелтевшие ногти; Если удавленник здесь, то веревку со смертною петлей Рвет она зубом своим; кромсает висящее тело 545 И соскребает кресты; в утробе, размытой дождями, Роется иль теребит кишки, опаленные солнцем. Гвозди ворует из рук[523] и черную жидкость из тела — Тихо сочащийся гной и капли сгустившейся слизи — И, зацепившись клыком за жилу, на ней повисает. 550 Если же где на земле валяется труп обнаженный, — Зверя и птицы быстрей накинется; но не кромсает Трупа железом она иль руками, зубов дожидаясь Волчьих, и клочья затем вырывает из пасти голодной. Руки ее не страшатся убийств, когда нужно ей крови, 555 Бьющей потоком живым из свежеразверстого горла, И от убийств не бежит, если требуют теплого мяса, Трепетных жаждут кишок замогильные трапезы мертвых; Раною чрево раскрыв, не веленьем природы, но силой Плод исторгает она, чтоб сложить на алтарь раскаленный. 560 Если ей тени нужны еще сильней и свирепей, — Манов сама создает: ей смерть человека — на пользу. Это она со щек молодых удаляет румянец, Левой срезает рукой умирающих юношей кудри. При погребеньи не раз на трупы родные кидалась 565 И припадала к телам фессалийка злая, целуя, И, безобразя главу, ей рот раздирала зубами, Прочь отгрызала язык, из горла сухого торчавший, В хладные губы ее вливала свой шёпот ужасный, Ей для стигийских теней нечестивые тайны вверяя. 570 Сексту молва на жилище ее указала, — и тотчас
вернуться

522

Лукан говорит, что колдуньи пробили насквозь земной шар, так что стало видно небо противоположного полушария.

вернуться

523

Гвозди воруют из рук. Разумеются гвозди, которыми были пробиты руки людей, распятых на крестах.