Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

Чем заслужил наш внук иль далекое внуков потомство
Свет увидать при царях! Разве бились тогда мы трусливо?
Иль закрывали мы грудь? Наказанье за робость чужую
645 Нашу главу тяготит. Рожденным после той битвы
Дай же и сил для борьбы, коль дала господина, Фортуна!
Понял несчастный Помпей, что и судьбы Рима и боги
Сторону взяли врага, и разгром его силой принудил
Жалкий свой жребий проклясть. Он встал на холме среди поля,
650 Чтобы оттоль обозреть на равнинах земли фессалийской
Ныне потери свои, закрытые раньше сраженьем.
Много поверженных тел, много стрел, на него устремленных,
И утопавшим себя в кровавом потоке увидел.
Но не желает он всех увлечь за собою в пучину
655 Иль, как бывает в беде, на погибель обречь и народы:
Он, чтобы бо́льшая часть латинских сынов уцелела,
Даже и ныне признал достойными жарких молений
Жителей неба — и так утешения ищет в несчастьях:
«Сжальтесь, о боги, — сказал, — всех народов, молю, не губите,
660 Пусть уцелеет весь мир и Рим устоит, а Великий
Может в несчастие впасть! Если ран моих мало вам, — дети
Есть у меня и жена; я залог такой судьбам доверил!
Разве гражданской войне не довольно — меня уничтожить
Вместе с семьею моей? Иль нас мало без гибели мира?
665 Нужно ли все разрушать? Зачем разоряешь ты землю?
Нет уж, Фортуна, на ней ничего моего». — Так сказал он
И поспешил к знамёнам, к войскам, повсюду разбитым,
Чтобы назад отозвать на гибель идущие рати,
Всем пренебрегши теперь. У вождя хватило бы воли
670 Ринуться в гущу мечей, подставить им горло иль сердце;
Но он боялся того, как бы гибель Великого видя,
Бегство не презрел боец, за вождем не пал бы на землю:
Или же гибель свою от Цезаря глаз укрывал он.
Только напрасно! Ведь тесть твою голову всюду добудет,
675 Ибо, злосчастный, ее он видеть желает!.. Ты также
Бегству причиной, жена, твой образ — ведь рок не дозволит
Гибель принять без тебя. И Великий, коня подгоняя,
Прочь от войны поскакал, не страшась летящих вдогонку
Копий, высокий свой дух унося к последней судьбине,
680 Стонов и слез он не знал, то был уваженья достойный
Девственной скорби порыв, с которым ему не зазорно
Вытерпеть Рима беду. В лице не меняясь, Великий,
Встретил Эмафию ты: тебя не видали кичливым
Битвы счастливых времен, не увидят согбенным лихие.
685 Ниже тебя, как была пред тобой — счастливым в триумфах,
И пред несчастным теперь Фортуна неверная будет.
Тяжесть судьбы отряхнув, ты уходишь спокойный: и ныне
Радость умчавшихся дней есть время припомнить; надежды
Неисполнимые — прочь! Познай, кем был ты доныне.
690 Лютых сражений беги, и да будут свидетели боги,
Что не умрет за тебя никто из несущих доспехи;
Так же, как в Африке злой, как при Мунде, в фаросском разгроме,
Большая часть фессалийских боев без тебя протекает:
Мир разоряет теперь уж не громкое имя Помпея
695 И не стремленье к войне: друг с другом, как есть и доныне,
Бьются Свобода и царь[618]; и когда ты бежал из сраженья,
Смертью Сенат доказал, что он за себя лишь боролся.
Разве не сладко тебе, что с изгнаньем войну ты закончил,
Что уж не видишь злодейств? На кровью покрытые толпы
700 Ты оглянись, на ручьи, бурлящие током багряным, —
Сжалься над тестем своим. С каким же чувством, подумай,
В Рим он войдет, осчастливленный здесь, на этих равнинах?
Хоть и в изгнанье пойдешь ты, один в неизвестные страны,
Хоть и претерпишь нужду, пред фаросским тиранном[619] склонившись,
705 Верь во Всевышних, поверь в благосклонность долгую судеб:
Было бы хуже тебе победить! Запрети же рыданья,
Плач племенам возбрани; да исчезнут печали и слезы!
Пусть одинаково чтут и счастье, и беды Помпея.
И на царей ты гляди спокойно, не взором просящим.
710 Данные земли тебе, города и владенья — Египет,
Ливию ты обозри, — и край избери для кончины.
Первый свидетель беды — Лариса встретила ныне
Славную эту главу, не согбенную роком: на стены
Множество граждан ее собралось огромной толпою,
715 Будто с победой он шел: дары со слезами подносят,
Храмы, дома отворив; разделить неудачу желают.
«Сделает много еще такое великое имя;
Меньше тебя — ведь только ты сам и можешь народы
В армию снова собрать и счастье вернуть себе снова».
720 Он же в ответ: «Побежденным зачем города и народы?
Сильному будьте верны!». Ты, Цезарь, шествуешь ныне
Через холмы мертвецов, терзая отечеству недра;
Зять уж тебе дарит племена!.. И оттуда Помпея
Дальше уносит скакун; преследуют слезы и стоны,

618

Свобода и царь. В подлиннике Libertas et Caesar, причем слово «Цезарь» употреблено в общем смысле тираннии при царской власти. Очень возможно, что Лукан здесь намекает на тираннию Нерона.

619

Фаросский тиранн — Птолемей XII. (См. примеч. к V, ст. 59).