Еле поверить могли. Тяжел для Великого нынеКаждый свидетель беды: хотел бы он стать неизвестным20 Всем племенам, безопасно пройти, под именем низким, —Их города́; но решила судьба за долгую милостьНыне любимца казнить, и славного имени тяжестьК бедам прибавив лихим, гнетет его счастьем бывалым.Ныне почувствовал он, что почет его был скороспелым, —25 Проклял деянья своей лавроносной юности с Суллой;Ныне и Корика флот, и знамена понтийские горько[630]Павшему вспомнить вождю. Так слишком долгие годыРазум великий крушат, когда власть свою пережил он.Если день смертный с концом благоденствия слиться не может30 И не спешит отвратить печалей ранняя гибель, —Прежнее счастье нам — стыд. И кто благосклонному рокуСмело доверит себя, не будучи к смерти готовым?Вот он достиг берегов, где Пеней вливается в море;Были уж воды реки красны от резни эмафийской.35 Там его трепетный челн, против зыби и ветра бессильный,Годный лишь в мелкой воде, — выносит в открытое море:Тот, чьи весла еще близ Коркиры и в бухте ЛевкадскойПлещут, — Либурнской земли и Киликии дальней властитель, —Тот оробелым пловцом в ладье пробирается малой.40 К берегу Лесбоса он, к свидетелю тайному скорби,Парус направить велит; Корнелия, ты там скрывалась,Большей печали полна, чем если б Эмафии полеБыло приютом твоим. Заботу предчувствия множатГрозную; трепетный страх тревожит твои сновиденья;45 Мраком владеет ночным Фессалия; каждое утроТы на прибрежье бежишь, на обрывистый камень утеса,И наблюдая простор, корабля, подходящего с моря,Первая видишь вдали волною колеблемый парус, —Но никогда не дерзнешь спросить об участи мужа.50 Вон и ладья, что в гавань твою обращает ветрило,Груз неизвестный неся: то мчится ужас последний —Вестник печальной войны, глашатай новости мрачной,Твой побежденный супруг! Что миг отнимаешь у скорбиВ страхе, — хоть плакать пора? К приближавшейся кинулась лодке55 И поняла в этот миг приговор жестокий всевышних, —Страшную бледность вождя, седины, упавшие низко,Прямо ему на лицо, и от пыли тёмное платье.Бедная! Небо и свет внезапная мгла ей закрыла,Скорбь захватила ей дух: все силы покинули тело;60 Сердце застыло в груди и, в надежде, что смерть наступает,Долго лежала она. А челн привязали канатомК берегу; смотрит Помпей на пустую песчаную отмель.Близко увидев его, служанки верные толькоСтоном глухим роптать на судьбу себе позволяют65 И госпожи полумертвой своей бездыханное телоТщетно хотят приподнять: жену обнимает ВеликийИ согревает ее сведенное холодом тело.Кровь разливается вновь по жилам, Помпееву ласкуЧувствовать стала жена и в лицо омраченное мужа70 В силах она уж взглянуть: запрещает Великий склонятьсяПеред судьбой и безмерную скорбь облегчает словами:«Женщина, предков твоих благородство тебя осеняет, —Что же теряешь ты мощь при первом ударе Фортуны?Случай явился тебе прославиться ныне навеки.75 Славен твой пол не оружием битв, не блюденьем законов, —Помощью мужу в беде. Приди же в себя поскорее,И да сразится с судьбой твоя верность: пусть я, побежденный,Буду дороже тебе; я — твоя величайшая славаС часа, как связки[631] мои, и сонм законный Сената,80 И вереница царей от меня отвернулись: с ВеликимБудь же отныне одна! Беспредельная скорбь неуместна,Если супруг еще жив; оплакивать мертвого мужа —В этом последний твой долг. Так, в этой войне ничего тыНе потеряла еще: ведь жив после битвы Великий, —85 Только удаче — конец; ты плачешь над тем, что любила!».Речью такой смущена, с земли она чуть поднимаетСлабое тело свое, прерывая жалобы стоном;«О, почему не взошла я на мерзкое Цезаря ложе —Я, роковая жена, ни с одним не счастливая мужем!90 Дважды я мир обрекла: Эриния свахой была мне,Призраки Крассов[632] — за ней; их манам покорная вечноЯ и гражданской войне принесла ассирийские беды[633];Кинула в бездну народ, от правого лагеря нынеВсех отвратила богов! О великий супруг мой, о жертва95 Брачной постели моей, — имела ли право ФортунаЭту главу унижать? Зачем обвенчалась преступно,Если была я залогом беды? Воздай же мне кару, —Я ее бодро приму! Чтобы море ласковей было,Искренней — верность царей и мир — к послушанью готовней, —100 Спутницу волнам отдай! Предпочла б я ценой своей жизниМужу победу добыть. Теперь искупи этой жертвой