Стыдно тебе догорать, если маны Помпея блуждают!».Эти сказавши слова, углей он в полу набирает,К телу обратно бежит; оно, чуть не сгинув в прибое,Брега касалось едва. Песок он разгреб неглубоко755 И, подобравши вдали обломки разбитого судна,Их положил в эту яму, дрожа. Благородного телаНе придавили дрова, не лежит на поленнице мертвый, —Не из-под низа — с боков пожирает Великого пламя.Сидя подле огня, сказал он: «О, вождь величайший,760 Ты, в ком величие всё гесперийского имени слито!Если приятней тебе без сожжения в море скитанье,Нежели жалкий костер, — пусть дух твой могучий и маныПренебрегут обрядом моим; беззаконие судебМне разрешило его; да не тронут ни чудища моря765 Праха, ни птица, ни зверь, ни свирепого Цезаря злоба:Сложенный римской рукой, этот малый костер благосклонно,Если ты можешь, прими! И если в Гесперию сноваДаст нам вернуться судьба, не будет твой пепел священныйВ этом песке почивать: Корнелия, помни, Великий,770 Примет твой прах и моею рукой соберет его в урну.А в ожиданьи того невеликим я камнем отмечуМесто, где был твой костер; и если случайно кто-либоЖертву захочет почтить и воздать ей полную почесть, —Пепел он тела найдет и в песках то место узнает,775 Где положить Помпея главу». С такими словамиНачал в заглохший огонь он подкладывать топливо снова.Вспыхнул костер, и Помпей стал медленно в пламени таять,Тленьем питая огонь. Но скоро звезды погаслиВ свете грядущей зари; и чин погребенья нарушив,780 Ищет испуганный Корд убежища вдоль побережья.Кары какой ты боишься, глупец, за свое преступленье?Той ли, что имя твое молва прославит в столетьях?Даже чудовищный тесть похвалит за то, что ты предалКости Помпея земле! Иди, не страшась наказанья,785 Требуй главу, погребенье открыв!.. Но ему благочестьеДолг свой закончить велит: еще не истлевшие частиПолусожженных костей — и в жилах, и полные мозга —Тушит морскою водой и затем, воедино собравши,Их засыпает землей; а чтобы, раскрывши их, ветер790 Праха развеять не мог, навалил на могилу он камень;Чтобы моряк не сдвинул его, свой канат привязавши,Имя святое на нем написал он обугленной веткой:«Здесь почиет Помпей». И это — Великого гробомХочешь, Фортуна, ты звать? Этот камень тестю приятней,795 Чем безмогильная смерть![706] Зачем безрассудной рукоюСкрыл ты Великого в холм и запер скитальческих манов?Всюду почиет ведь он — до последних пределов вселенной,Где Океан распростерт: весь народ, все государство —Вот для Великого холм. Засыпьте скорее тот камень,800 Знак преступленья богов: если холм Геркулеса — вся Эта[707],Если Нисейский хребет[708] — владение Бромия, — что жеКамень в Египте один — гробница Помпея? Он всей быОбластью Лага владел, когда бы нигде на надгробьиИмени не было! Все б из Египта мы, люди, бежали,805 Прах твой боясь растоптать на прибрежиях Нила, Великий!Если ж достойна скала носить священное имя, —Список деяний прибавь, величайших подвигов память:Лепида[709] дикий мятеж и альпийские битвы прибавь ты,Также Сертория[710] полк при отозванном консуле смятый,810 Всадника ранний триумф[711]; безопасность торговли народов,Страх киликийцев в морях[712]; ряд варварских стран покоренныхИ кочевых племен, и царств, лежащих под ЭвромИ под Бореем. К тому припиши, что в доспехах всегда онТоги гражданской просил, что, проехавши в трех колесницах,[713]815 Был он доволен, хотя дал отчизне сотни триумфов.Столько вместит ли курган? Возвышается памятник жалкий,Титулов всяких лишен и записей хроники римской.Имя, которое Рим обычно на храмах высокихИли над аркой читал, из доспехов врага возведенной, —820 Имя Помпея теперь к песчаному дну опустилось,К низким камням, где его, лишь согнувшись, увидит прохожий,Где, коль не скажут, пройдет без внимания странник из Рима.О роковая земля для распри гражданской — Египет!Нет, запрещали не зря пророчицы кумской[714] вещанья825 Всем гесперийским бойцам пелусийского устья касаться,Нильской воды и ее берегов, затопляемых летом!Злая земля, где проклятий сыскать за твои преступленья?Воды пусть Нил отвратит и задержится там, где родился,Поле бесплодное пусть о зимних дождях затоскует,830 Пусть тебя всю занесет песок Эфиопии зыбкий.В римские храмы теперь мы твою допустили Изиду,Полубожественных псов и систра печальные звуки,[715]Также Озириса[716], в ком ты, плача, смертного видишь:Наших манов[717] теперь ты держишь во прахе, Египет!835 Также и ты, о Рим, хоть лютому ныне тиранну[718]Храмы воздвиг, — ты еще не искал Помпеева пепла:Славная тень в изгнаньи досель! Если в первые годыТы опасался угроз победителя, — ныне хоть выройКости вождя своего, коль еще не размыты волною,840 Спят в ненавистной земле. Кто станет бояться могилы?Кто устрашится нести алтарей достойную урну?Пусть же поручит мне Рим преступление это, прикажетРуки ему посвятить: я был бы безмерным счастливцем,Если бы мне довелось переправить в Авзонию манов,845 Их потревожив, — и тем уничтожить такую гробницу.Может быть, в день, когда Рим попросит конца у всевышнихИли бесплодью полей, или гибель несущему Австру,Солнца чрезмерным лучам, разрушительным землетрясеньям, —По повеленью богов, по их совету, Великий,850 В Рим ты войдешь с верховным жрецом, несущим твой пепел.Ибо, кто ни придет в палимую Раком Сиену,В Фивы[719], сухие всегда под созвездьем Плеяд дожденосным,Чтобы на Нил посмотреть; кто ни вспенит Красное море,Ни посетит, меняя товар, аравийскую гавань, —855 Каждый из них завернет к досточтимому камню могилы,К пеплу, который давно, быть может, с песками глухимиСмешан. И кто, забывая про храм, где Юпитер Касийский,Манов твоих не почтит? Твоей славы не может уменьшитьЭтот ничтожный курган; погребенная в храмах и злате860 Ниже была б твоя тень: Фортуна, что здесь опочила[720],Высшим равна божествам; наконец: этот камень, омытыйМорем ливийским, святей алтарей победителя пышных.Те, кто Тарпейским богам[721] не желали воскуривать ладан,Часто ведь молнию чтут[722], сокрытую в дерне этрусском.865 Некогда будет на пользу тебе, что мрамора глыбаНе подняла над тобой для веков свою грузную тяжесть.Пепла ничтожную горсть развеет недолгая древность,Сгладятся камень и холм и все доказательства сгинутСмерти, Великий, твоей. Настанет счастливое время,870 И не поверит никто тому, кто покажет сей камень:При поколеньях иных сочтет, быть может, ЕгиптаСказкой — Великого гроб, как холм Громовержца на Крите!
Полубожественных псов — египетского бога Анубиса, изображавшегося с собачьей головой. Систр — особый ударный музыкальный инструмент (погремушка), употреблявшийся при богослужении Изиде.
Молнию чтут. Место, пораженное молнией, считалось священным. Верховный жрец собирал землю, на которую упала молния и закапывал ее, покрывая, по этрусскому ритуалу, дерном.