Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

[727] закрыть осмелился гавань, — 40 Он разрушает его, по заслугам предав разграбленью;
С ветром попутным затем чрез открытое море стремится
К землям твоим, Палинур[728] (ведь не только в море Авзонском
Памятник есть у тебя; но и Ливии тихие бухты
Нам говорят, что тебе она нравилась, кормчий фригийский).
45 Тут показались вдали корабли, летевшие с моря,
И породили в сердцах колебанья — союзник ли в бедах
Иль неприятель плывет? Победитель стремительный всюду
Страх порождает и всем в ладье мерещится каждой.
Но принесли те суда одну лишь печаль да рыданья, —
50 Скорбь, что исторгла слезу у сурового даже Катона.
После того как вотще Корнелия долго молила
Пасынка, всех моряков отсрочить бегство, надеясь,
Что обезглавленный труп принесут ей фаросские волны
От берегов, — увидала она обрядное пламя
55 И закричала: «Так что ж, недостойна была я, Фортуна,
Мужа костер поджечь и пасть на холодное тело,
Волосы рвать на себе, опалить их огнем погребальным,
На море вместе сложить разъятые члены Помпея,
Все его раны омыть потоками слез неутешных?
60 Кости и стынущий прах недостойна в одежду собрать я,
Чтобы сложить во храме богов все то, что возможно
Взять на заглохшем костре? Без всяких почестей, вижу,
Смертный пылает огонь: быть может, житель Египта
Этот свершает обряд, обидный для манов. Блажен ты,
65 Крассов[729] неприбранный прах! Вы ж Помпею костром доказали
Бо́льшую зависть теперь, всевышние! Вечно ли буду
Участь одну эту злую терпеть? Никогда ль не отдам я
Долг мой законным мужьям, не заплачу над полною урной?
Впрочем, могила нужна ль, каких украшений ты ищешь,
70 Скорбь моя? В сердце своем, нечестивица, разве не носишь
Облик Помпея? В душе разве образ его не остался?
Пепел пусть ищет вдова, которая жить еще хочет!
Ныне мне только огонь, мерцающий светом зловещим
Там вдалеке, к небесам подымаясь с фаросского брега,
75 Знак подает о тебе, Великий!.. Но гаснет и пламя;
Дым, уносящий тебя, исчезает в сияньи восхода,
Ветер мои паруса, ненавистный, уже надувает.
Верьте словам, не хочу покидать я Пелусия берег!
Мне не милее теперь ни край, что своим пораженьем
80 Мужу триумфы давал, ни та колесница[730], что мужа
На Капитолий везла: счастливый — из сердца исчез он;
Дорог он мне, каким Нил его взял, и скорблю, расставаясь
С этой преступной страной: те пески злодеяньем мне милы!
Ты же, о Секст, испытай и жребий войны, и по миру
85 Знамя отцовское мчи: такое вам всем завещанье
Дал напоследок Помпей, моему попечению вверив:
“Ежели час роковой, сыновья, обречет меня смерти,
Вы продолжайте войну гражданскую, чтобы вовеки,
Коль еще жив на земле потомок нашего рода,
90 Властвовать Цезарь не смел. Могучие крепкой свободой,
Вы города и царей поднимайте именем нашим:
Эту обязанность вам и оружие я оставляю.
Каждый Помпей найдет себе флот, если пустится в море.
В мире ведь племени нет, которое в бой не пошло бы
95 Вслед за потомком моим: храните же дух непокорный,
Помните право отца[731]. Одного только слушаться можно,
Если он будет стоять за свободу, — только Катона”.
Верность свою доказав, твой наказ соблюла я, Великий!
Хитрость твоя удалась[732], и, обманута ею, — жива я,
100 Чтоб вероломно не взять в могилу твое завещанье.
Я через хаос пустой и Тартар, коль есть они, буду,
Муж мой, тебя провожать; неведомо, долго ли надо
Смертного ждать мне конца; но раньше живучую душу
Я и сама накажу. Твою гибель увидев, Великий,
105 Смерти она не станет искать: умрет от ударов
В грудь, изольется в слезах! Никогда не прибегну к мечу я,
К петле или прыжку в пустоту зияющей бездны:
Стыдно, тебя потеряв, лишь от скорби одной не погибнуть!».
Так восклицая, главу покрыла плащом погребальным
110 И в корабельный покой удалилась от света дневного.
Всю свою лютую скорбь затаивши в сердце стесненном,
Льет она слезы ручьем, вместо мужа печаль о нем любит.
Не испугал ее вал, — ни Эвр, в снастях зашумевший,
Ни зазвучавшие в час величайшей опасности крики:
115 Но, вознося иные мольбы, чем в тревоге матросы,
К смерти готовясь, лежит, улыбается буре навстречу.
Первой корабль приняла пучина вспененная Кипра.
В море господствовал Эвр, но, дуя спокойней, примчал их
Дальше к ливийским брегам, где раскинулся лагерь Катона.
120 Скорбный и в сердце своем исполненный мрачных предчувствий,
С берега Гней[733], увидав отцовскую свиту и брата,

727

Фикунт — мыс в Киренаике, в Африке на долготе Тенара.

728

Палинур — кормчий Энея, по имени которого назывался мыс в Италии на берегу Лукании. Мыс в Африке, о котором говорит Лукан, назывался Палиур. Очевидно, Лукан здесь допустил ошибку.

729

О Крассах — см. примеч. к II, ст. 349.

730

Колесница — триумфальная колесница Помпея. (См. примеч. к I, ст. 287).

731

Право отца — право ведения войны, данное Помпею Сенатом.

732

Хитрость твоя удалась. Корнелия предполагает, что Помпей дал ей изложенное выше поручение, чтобы она не покончила с собой.

733

Гней — старший сын Помпея, называемый в дальнейшем и «Великим» и просто «Помпеем». (См. ст. 146).