Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

Не оставляет у жертв ни единой капельки крови
Грозный на вид геморрой, огромный в чешуйчатых кольцах;
710 В Сиртах рожден, в их равнинах живет и херсидр земноводный,
Также хелидр, что ползет, дымящийся след оставляя;
Кенхрис, ползущий всегда в одном направлении, прямо;
Знаками чрево его разрисовано пестро, их больше,
Чем на офите из Фив, раскрашенном пятнами мелко;[775]
715 И гаммодит, обожженным пескам подобный по цвету,
Неотличимый от них; и с гребнем подвижным керасты;
Также скитал, что еще на земле, где иней не стаял,
Кожу снимает свою; иссушенные жаждой дипсады;
Страшная, с поднятой вверх двойной головой, амфисбена;
720 Натрикс — отрава воды и крылатые гадины — «копья».
Так же пари́й, бороздящий песок хвостом заостренным;
И разевающий пасть — всю в пене — прожорливый престер;
И разлагающий сепс, разрушающий с телом и кости.
И испускающий свист и всех устрашающий гадов,
725 Кто до укуса убьет, — их всех себе подчиняет,
Царь безграничных пустынь — василиск, и без яда губящий.
Вы же, везде на земле божества, ползущие мирно,
С телом блестящим своим в золотых отливах — драконы, —
Африка знойная вас смертоносными делает: вьетесь
730 В воздухе вы на крылах и, стада преследуя, часто
Даже могучих быков в объятиях душите грозных.
Слон не спасется от вас; вы всем посылаете гибель,
И для того, чтоб убить, не нуждаетесь вовсе в отраве.
Меж тех чудовищ лежит бойцов суровых Катона
735 Путь раскаленный, и вождь печальную гибель их видит,
Их необычную смерть от самых ничтожных ранений.
Авл Знаменосец, тот юноша крови тирренской,
Был, наступив, уязвлен повернувшейся быстро дипсадой.
Боли, укуса зубов не заметил он; смертная бледность
740 Не омрачила чела, и язва ничем не грозила.
Но разливается яд потихоньку, палящее пламя
Жжет ему сердце, и жар отравы грызет его чрево.
Влагу высосал яд близ органов жизни и к нёбу
Стал прилипать сухому язык; на теле бессильном
745 Пот выступать перестал, и слезные железы даже
Выдавить слез не могли на его воспаленные очи.
Ни государства честь, ни скорбный голос Катона
Больше не в силах сдержать пылавшего воина, чтобы
Знамени он не швырнул и, беснуясь, не начал в пустыне
750 Влаги искать, которой просил в его жаждущем сердце
Яд. Даже брошенный в Пад, в Танаис или Родан,
Он продолжал бы пылать, — даже Нил разлившийся выпив.
Ливия мчит ему смерть, ибо в этой земле раскаленной
Меньший дипсаде почет, она гибели лишь помогает.
755 Ищет сперва он ключа под покровом песков закорузлых;
К Сиртам обратно бежит и глотает соленую воду:
Волны морские милы, хоть жажду залить и бессильны!
Он не поймет, от чего ему смерть, что от яда он гибнет:
Жажду во всем он винит, и вот раздутые вены
760 Он открывает мечом и кровью уста наполняет.
Быстро уйти Катон приказал: не дозволил он людям
Жажды могущество знать. Но еще ужаснее гибель
Перед глазами у них: Сабелла несчастного в голень
Крохотный сепс укусил; из тела цепкие зубы
765 Вырвав рукою, к пескам копьем пригвождает он гада.
Малая эта змея; но из них ни одна не скрывает
Столько заразы в себе: близ укуса, кругом разлагаясь,
Скоро вся кожа сошла и бледные кости открыла.
Вот уже язва растет, и зияет открытая рана.
770 Гноем все члены полны; сочатся икры; колени
Обнажены; на бедрах кругом растаяли мышцы,
Черная жидкость течет из висящего клочьями паха.
Лопнул покров живота, из него кишки вытекают,
Целого тела уж нет, но на землю текут лишь остатки
775 Членов отдельных его, разъеденных ядом жестоким:
Все превращает смерть в ничтожную лужицу слизи.
Также сплетения жил, и легких ткань, и другие
Полости клетки грудной, — все то, что звалось человеком,
Эта раскрыла чума; злочестивая смерть обнажает
780 Тайны природы; гниют и плечи, и сильные руки;
Шея течет, голова. Не скорее под Австром горячим
Льется растаявший снег или воск размягчается солнцем.
Мало сказать, что, гноясь, истекает сожженное тело:
Делает так и огонь; но сгорают ли в пламени кости?
785 Крошатся здесь и они и в прах рассыпаются с мозгом,
Не оставляя следов после этой стремительной смерти.
Меж кинифийских[776] смертей пальма первенства, сепс, — за тобою:
Все они душу берут, ты один пожираешь и трупы.
Вот и другая смерть, несхожая с таяньем страшным.
790 Пахарь Марсийских полей[777] Насидий престером жгучим
Был уязвлен. И жаркий огонь ему кинулся в щеки,
Кожу лица натянул и черты исказил безобразно,

775

Перечисляются всевозможные виды ядовитых пресмыкающихся. Кенхрис (ст. 712) сравнивается по своему цвету с пестрым мрамором — офитом.

776

Кинифийский — африканский, по названию реки на побережье Сиртов.

777

Марсийские поля — в области марсов, в Средней Италии.