Как и возродившиеся к жизни последователи Штрассера, Кюнен пытался выработать новый ультранационалистический стиль, который, возможно, был бы более приемлемым для широкой аудитории. Для этого он «призвал дух» руководителя SA («Штурмовые отряды») Эрнста Рёма, чьи «коричневые рубашки» терроризировали Германию, когда партия нацистов шла к власти. Рём также был предан и убит в «Ночь длинных ножей». Кюнен чувствовал, что Гитлер совершил фатальную ошибку, уничтожив SA. Известно, что Рём был неколебим в поддержке фюрера, в отличие от Грегора Штрассера, сбежавшего из нацистской партии, чтобы создать свою собственную организацию. Поэтому для Кюнена Рём был ближе, чем Штрассер. Был у Кюнена и другой, личный, мотив пропагандировать хулигана в коричневой рубашке. Как и Рём, он был гомосексуалистом.
Когда в начале 1980‑х годов Кюнен публично сообщил об этом, среди его последователей разразился скандал. Молодой неонацистский лидер защищался, заявляя, что гомосексуалистами были несколько важных деятелей германской истории, включая и императора Фридриха Великого. Для Кю- нена быть одновременно нацистом и гомосексуалистом было проявлением некоего особого мужества, усиливавшего его впечатления от «хождения по лезвию», принадлежности к элите, которая должна воздействовать на общество. В беседе с западногерманским журналистом он отметил: «Гомосексуалисты особенно ценны в нашей борьбе, поскольку у них нет привязанности к жене, детям или семье». То, что тысячи гомосексуалистов и лесбиянок подвергались пыткам и были замучены в нацистских лагерях смерти, не беспокоило Кюнена, не признававшего проводившийся Гитлером геноцид[476].
После того как Кюнен раскрыл свою сексуальную ориентацию, Свободная немецкая рабочая партия (FAP) раскололась на две враждебные группировки. Генерал–майор Отто–Эрнст Ремер выступил на нескольких мероприятиях, организованных FAP, однако с сексуальными предпочтениями Кюнена он согласиться не мог. Позже они помирились, а затем поссорились снова — подобные разлады и восстановления отношений были очень характерны для не склонной к нормальному функционированию «семьи» западногерманских неонацистов[477].
Несмотря на сложности, окружавшие его частную жизнь, Кюнен оставался наиболее влиятельным из всех ультраправых лидеров Западной Германии. Его дурная слава привлекала нежелательное внимание западногерманских и американских разведывательных агентств. Опасаясь, что он будет арестован и осуждён за подрывную деятельность, в марте 1984 года Кюнен бежал в Париж. В изгнании он скрывался у Марка Фридриксе- на (Marc Frederiksen), руководителя подпольной неонацистской группы «Федерация национального и европейского действия» (Federation d'action nationale еигорееппе, FANE). По французским официальным данным, в один из моментов времени 20% от 200 членов организации Фридриксена составляли офицеры полиции[478].
FANE была одним из ключевых пунктов тёмного неонацистского подполья Европы и обладала широкими международными контактами. Помимо связей с испанской CEDADE, фламандской VMO и итальянской сетью Стефано Делле Кьяйе, она также действовала как отделение Всемирного союза национал–социалистов, координировавшегося датским неонацистом Поулем Риис–Кнудсеном. FANE сотрудничала и с турецкими «Серыми волками» — неонацистской группировкой, наиболее известный член которой Мехмет Али Агджа в мае 1981 года совершил покушение на папу Иоанна Павла II[479].
В «изгнании» Кюнен сблизился с видными европейскими фашистами. Он посетил Испанию, где встретился со старым другом Отто Скорцени — бригадефюрером Леоном Дегрелем. Его квартира в Малаге на берегу моря была местом паломничества молодых неонацистов со всего мира. Украшенная подлинными римскими статуями, фламандскими картинами и другими бесценными произведениями искусства, резиденция Дегреля напоминала скорее музей, нежели убежище скрывающегося военного преступника. Хозяин провёл для Кюнена подробную экскурсию, показав многие из своих фашистских памятных подарков, включая и Железный крест, повешенный ему на шею лично фюрером.
Дегрель был необычайно энергичен для своих 78 лет. Он был элегантно одет, редеющие волосы зачёсаны назад, на лице выделялся большой нос. Заметный живот мешал ветерану надеть на себя старую эсэсовскую форму, которая висела в шкафу подобно святыне. Потрясённый силой личности и проповедями Дегреля, Кюнен внимательно слушал истории старого вал- лонца о его военных подвигах. Дегрель сравнивал Waffen SS с религиозным орденом, имевшим свой устав и порядок подчинения, своего рода аристократическим меньшинством, которому была доверена священная миссия. Он говорил о фашистских идеалах словами, обращёнными к новому поколению фанатиков. «Настоящая элита создаётся на фронте, — рассуждал Дегрель. — Именно там возникает рыцарство, рождаются молодые лидеры… Когда мы видим молодого революционера из Германии или другой страны, мы понимаем, что он — один из нас, потому что мы — это революция и юность. Мы — солдаты политики. мы готовим политические кадры послевоенного мира. Завтра у Европы будет такая элита, которую она никогда не знала. Армия молодых апостолов, молодых мистиков, ведомых верой, которая не знает преград.»[480]
476
Christa Ritter,
477
Фридхельм Бюссе, глава выступившего против Кюнена крыла FAP, в течение длительного времени был активистом ультраправого движения, осуждался за применение насилия. Бюссе начал свою неонацистскую деятельность в начале 1950‑х годов, присоединившись к Союзу немецкой молодёжи — военизированной организации, являвшейся частью партизанской сети, готовившейся ЦРУ для действий в Западной Европе в случае советской оккупации. По иронии судьбы он позднее возглавил неонацистскую организацию, считавшую Соединённые Штаты своим врагом номер один.
478
Maolain,
479
Абдулла Чатлы, высокопоставленный член «Серых волков», передавший Агдже пистолет, из которого были совершены выстрелы в понтифика, позднее показал под присягой в суде, что в контакт с ним вступила западногерманская BND, пообещавшая крупную сумму денег в том случае, если в заговор с целью покушения на папу будут вовлечены болгары и русские. Спустя некоторое время бывший аналитик ЦРУ Мелвин Гудман открыл, что его коллеги под давлением руководства Управления сфальсифицировали доклады с тем, чтобы указать на возможную причастность к случившемуся СССР. «У ЦРУ не было доказательств причастности КГБ к этому заговору», — заявил Гудман, выступая перед Комитетом по разведке Сената США 25 сентября 1991 года.
Во время покушения на папу резидентуру ЦРУ в Риме возглавлял Дуэйн Дьюи Кларридж. Он же работал на Управление в Турции в начале и середине 1970‑х годов, когда вооружённые банды «Серых волков» развязали по всей стране вакханалию взрывов и политических убийств, увенчавшихся на исходе десятилетия военным переворотом. Данные турецких групп по защите прав человека показывают, что в это время «Серые волки» действовали заодно с противоповстанческой организацией турецкой армии. Она выполняла функции турецкого подразделения в рамках многонациональной программы ЦРУ по созданию партизанских подразделений, способных действовать в тылу врага в случае советской оккупации.
В то же самое время «Серые волки» принимали участие в международной торговле наркотиками. Выступая курьерами турецкой мафии, они двигались по печально знаменитому маршруту контрабандистов. Он проходил через Болгарию, служившую перевалочным пунктом для значительных партий оружия и героина. Расследование, проведённое итальянскими властями, показало, что в 1970‑е и в начале 1980‑х годов из Западной Европы в страны Ближнего Востока поставлялось достаточно большое количество технически сложных вооружений, включая пулемёты, танки «Леопард», а также американские вертолёты огневой поддержки «Кобра». Эти поставки зачастую оплачивались героином, который с помощью «Серых волков» и других контрабандистов поступал в Северную Италию. Там эти партии принимали посредники мафии, а затем переправляли их в Северную Америку. Турецкий морфин был основой известной «связи через пиццерию», в течение многих лет затапливавшей Соединённые Штаты высококачественным героином.
Активный болгарский маршрут контрабандистов как магнитом притягивал к себе агентов тайных служб, действовавших по обе стороны «железного занавеса». Принципиально важную роль в этом играла размещавшаяся в Софии государственная экспортно–импортная компания «Кинтекс» (Kintex), занимавшаяся торговлей оружием. «Кинтекс» кишела болгарскими и советскими шпионами — это только активизировало слухи о том, что за покушением на папу в 1981 году стоял КГБ и его болгарские доверенные лица. Однако у западных разведок были свои зацепки среди болгарских контрабандистов — об этом свидетельствует то, что ЦРУ использовало «Кинтекс» для поставок оружия никарагуанским «контрас» в начале 1980‑х годов. Хотя связи ЦРУ с операциями по продаже оружия в обмен на наркотики были хорошо известны в разведывательных кругах, Конгресс предпочёл сосредоточить своё внимание на свидетельствах бывших сотрудников ЦРУ и теоретиков правой конспирологии, утверждавших, что заговор с целью убить папу был подготовлен болгарскими и советскими спецслужбами. Это стало одной из наиболее эффективных кампаний по дезинформации, проведённых в эпоху Рейгана. Она укрепила тезис о том, что Советский Союз являлся «империей зла», и в то же время отвлекла внимание от масштабных и потенциально проблемных связей между американской разведкой и турецкими неонацистами.
480
Zeev Sternhell, «Fascist Ideology», в