Позднейшие события показали, что наивностью страдали два неопытных сотрудника контрразведки, проводившие допрос, а вовсе не их собеседник. Как только завершился первый допрос, Скорцени оказался в кольце журналистов, примчавшихся в Зальцбург, как только до них дошли сведения об аресте легендарного коммандос Гитлера. Импровизированная пресс–конференция привлекла международное внимание. Газета «New York Times» назвала Скорцени «симпатичным, несмотря на шрам от уха до подбородка». Корреспондент «Christian Science Monitor» писал об «агрессивной личности, хорошо соответствующей своему физическому развитию, обладающей разумом, предназначенным для подрывной деятельности». Газета «Daily News» сообщала: «Это нацист до мозга костей. Он вошёл, высоко держа голову, окружённый американскими солдатами, но готовый в любой миг вырваться на свободу»[83].
Через несколько дней Скорцени перевезли на джипе в центр проведения допросов 12‑й армии, находившийся в Аугсбурге. Здесь ему снова долго задавали вопросы. Он сохранял приподнятое настроение, охотно рассказывая о подготовке военизированных формирований, новейших технологиях саботажа и прочих видах деятельности, специалистом в которых он был. Однако он ни словом не обмолвился о спрятанном им золоте и других ценностях. В целом, как отмечалось в отчёте американской контрразведки CIC, «Скорцени пытался представить себя военным, а не политической фигурой». Доклады описывают и внешность заключённого: «овальное лицо», «большой рот с тонкими губами», «чисто выбритый», «телосложение Геракла», «большие, сильные руки», «музыкальный голос», «энергичен». Ещё одно сообщение контрразведки отмечает его «высокомерие», походку, «исполненную важности», а также способность «пить за четверых»[84].
В сентябре 1945 года Скорцени был под охраной направлен в Нюрнберг, где в скором времени должны были начаться заседания трибунала. Здесь он вновь встретился с некоторыми членами гитлеровского кабинета. Некоторым казалось, что Скорцени должен взойти на эшафот вместе с другими высшими руководителями гитлеровского режима. Однако он просто смотрел со стороны на то, как 12 главам Третьего рейха был вынесен смертный приговор. Ещё семеро были приговорены к тюремному заключению, а трое оправданы. Приговор трибунала закрепил то, во что верили многие американцы: Вторая мировая война была честной битвой за правое дело, а те, кто совершил гнусные преступления, понесли заслуженное наказание. Характерным для национального самосознания американцев был и миф
о том, что Соединённые Штаты искренне выступали против всех тех идей, которые защищались нацистами.
Даже до начала работы Нюрнбергского трибунала американские официальные лица начали постепенно отходить от своих обязательств по денацификации. Стремление разрушить германские корпорации и наказать промышленников быстро угасло, так как все внимание американцев переключилось на борьбу с красной угрозой — внутренней и внешней. Документально подтверждённый анализ Кристофера Симпсона (Christopher Simpson) и других исследователей демонстрирует, что политика США по отношению к Германии во многом определялась крупными инвестиционными банками, имевшими до войны тесные связи с гитлеровским Рейхом. К лету 1945 года эти финансисты пришли к выводу, что полной денацификации и декартелизации германской экономики предпринимать не следует, хотя для публики делались заявления совершенно иного рода[85].
Изначально союзники планировали провести в Нюрнберге ещё один трибунал, на этот раз посвящённый преступлениям немецких промышленников, однако Соединённые Штаты внезапно прекратили его работу. Руководитель американского военного ведомства Роберт Паттерсон заявил, что американские официальные лица не намерены давать советским представителям возможности провести перекрёстный допрос германских банкиров и промышленников «ввиду тесной связи немецкой и американской экономик в предвоенные годы». Отказавшись от идеи международного процесса, который мог стать проблемным, Соединённые Штаты предпочли судить промышленных руководителей Германии, а также ряд военных преступников отдельно, в американской оккупационной зоне. Однако вскоре и этот процесс был прекращен[86].
83
84
«The German Sabotage Service», 23 июля 1945 года, Объединённый отчёт о допросе (CIR) № 4, Штаб, Центр допросов вооружённых сил США на европейском театре военных действий, APO 655; «Сотрудники VI отдела РСХА», 6 апреля 1945 года; «Vienna; RIG‑554», 11 февраля 1945 года; «Доклад о допросе Альваро де Паолиса», приложение А, 18 сентября 1944 года.
86
Bower,