– Сволочь! Шарлатан! Вонючий сутенер!
Назовите меня так, если увидите меня в привратницкой полностью вооруженным! Но я не хочу, чтобы вы обо мне так подумали!.. и прошу прощения за сентименты! Я так отшлепаю Туанон, что она запомнит это надолго! Пусть поорет раз в десять громче Пирама! И немедленно! Если бы я не боялся ее отца… я уже это говорил… я бы всыпал ей по жопе уже раз десять!.. сто раз!.. эта девица действует мне на нервы… притворщица, хитрюга… она это знает… она специально ищет со мной встречи… то на одной улице… то на другой… называется, она выгуливает свою собаку!.. или спешит «по поручениям»… неправда!.. неправда!.. «Здравствуйте, доктор!»… что, опять здесь случайно?… ложь! ложь!.. это все подстроено!.. это отец… ох, отец!.. ох, все нормально!.. я увяз!.. опасный и грязный тип!.. Памела говорит, что у него, якобы, имеется «сеть»… да, у него! Грязный притворщик… пусть он будет хоть «капитаном», там… Памела, моя горничная… он сказал ей: «Я ему все кишки выпущу!»… это он обо мне… возможно, это не совсем точно, но что-то в этом есть, когда я прохожу мимо и говорю «Здравствуйте!», – он мне не отвечает!.. он захлопывает пасть… я видел… а вы, видели его за прилавком самого маленького магазинчика на улице Бонн?… в «Ля Турель»… на углу Труа-Фрер… «Древесный уголь»… я шел вверх от метро…*[103] «Здравствуйте!»… я специально к нему обращался… он отворачивался… особенно после Сталинграда… его жена поджимала губы… это нарочно девчонка подлавливала меня на каждом углу… «Здравствуйте, доктор!»… ее пес на поводке… она его била, чтобы я это видел!.. ее бы схватить и хорошенько отшлепать… я потом часто думал об этом, ее отец меня так люто ненавидел, особенно из-за истории с «Сопротивлением», и потому что знал меня как непьющего… впрочем, это не так уж и важно…
Чтобы вызвать ненависть в ком-то, много не нужно… вообще ничего не нужно… это как любовь… притворство… и так до смерти, мадам!.. когда говорили, что я пью только воду, я тут же пресекал… он хотел заставить меня уважать его дочь!.. я упрямился… потому, что он был «капитан»… «шеф»… по крайней мере, так говорит Памела… и другие тоже «говорят»… «настоящий оккультный стрелок»… Ламбреказ тоже, намекал, гравер говорил определенно: «Берегитесь!..» чего?… в таких жутких условиях Мюрбат тоже вполне мог, оккультный не оккультный, взлететь на воздух так же, как мы!.. или провалиться с треском в какую-нибудь огромную дыру!.. и его барахло! его широкий прилавок и его «Турель»! и его уголь! и все его ромы! Ах, грог, мсье! гнусное пойло с фюшиной!..*[104] в пекло! Жулик, какого поискать!.. капитан Мюрбат, скажите пожалуйста!.. да, я еще кое-что знаю о нем… просто, я не все говорю… он был хозяином четырех островков, почти что «сектор»!.. но не такой крутой, как Шармуаз… Шармуаз командовал юго-западом… так сказать!.. так называемым… «Аббатиссы»… «Пигаль», улица Аньер!.. до Медрано, четырнадцать улиц и семнадцать притонов!.. какое-то время все эти четырнадцать улиц сильно трясли!.. барабум! тоже не конфетка! Мюрбат командовал «севером»… тоже дрожащим… Дюфэйль… Кардине… Франкёр… двадцать пять улиц, плюс притоны… шесть!.. что и кого они освободят, когда все испарятся?… если их самих не разнесет!.. в атмосферную пыль!.. похоронит в воронках! Все эти шуточки с бомбами не имеют никакого смысла, одни только неприятные сюрпризы, физические, математические, моральные!.. чей-то каприз и наше маленькое счастье! Тем хуже, Иисусе!
Меня швыряет у окна!
– Пьяница! Убивец! Шут гороховый!
Я не хочу сорвать голос… отправляя в его адрес самые худшие оскорбления! Вранг! Буммм!.. что-то летит кубарем! и дзынь! бзынъ! снова звуки цимбал! цимбалы! что я себе воображаю!.. Лили и консьержка обнимают меня.
– Доктор, не двигайтесь! Фердинанд,*[105] я прошу тебя!
Как Дельфина и невестка… они меня ласково удерживают… тем более, я больше не могу… это уже не улица… льющийся поток!.. огненный поток… даже больно смотреть… я отворачиваюсь, закрываю глаза… но даже привратницкая залита ослепительным светом… буфет освещен просто невыносимо ярко!.. и молитвенная скамеечка… тут есть такая скамеечка… подскакивает к потолку!.. эта крошка сейчас вывалится из окна!.. ах, купол! Еще один купол!.. розовый! я думаю о Лютри! его купол!.. его семейка!.. и люстра мадам Туазель… я говорю глупости? вы скажете, что я говорю глупости!.. купол!.. парашют!.. черт!.. где сейчас семейство Лютри?… висят под своим куполом! а у нас тоже есть свой! весь стеклянный и розовый!.. и колышется! динг!.. бинг! потолок бзыннь!.. эта хрупкость просто поразительна в своей крепости!
103
Улицы Бонн и Труа-Фрер существовали на Монмартре, но они не пересекались и находились в противоположных его концах. Селин постоянно меняет место расположения заведения «Древесный уголь», но не упускает случая упомянуть о нем в каждой из начальных версий. Ссылки, что встречаются во второй части «Феерий», предназначены для того, чтобы замести следы и запутать читателя. Если обратить внимание на уточнение, встречающееся здесь: «поднимаясь из метро», и маршруты, которые проделывал Селин от станций Бланш или Аббати, возвращаясь к себе домой, то наиболее вероятным месторасположением этого заведения представляются нам два кафе на углу улицы Дюрантен и Бюрк или Равиньян. Улицы Габриэль и Труа-Фрер не попадаются Селину, на них отсутствуют какие-либо бары или кафе, а расположены только жилые дома.
104
Фюшина – вещество, придающее красный оттенок вину. Одно из определений вина в «Огне» Барбюсса – «фюшья», слово, по поводу которого Ж. Эсно в книге «Солдат-фронтовик рассказывает о себе» пишет: «Солдат, которому нравится поворчать, находит привкус фюшины в своем вине…›».