Итак, «Великая армия» все больше страдала от голода и холода и все с большим трудом отбивалась от казаков и партизан. Но самым грозным ее врагом оставались регулярные русские войска. В то время как партизаны и казаки, голод и холод гнали французов по Старой Смоленской дороге, Кутузов преследовал их параллельным маршем, а его авангарды почти ежедневно настигали и атаковали отставшие части противника, уничтожали или брали их в плен.
Такое преследование стоило русской армии огромных усилий и потерь — не столько в боях, сколько от болезней, холода и материальных нужд. Кутузов и его штаб старались делать все возможное для того, чтобы их солдаты шли в поход здоровыми, сытыми и одетыми, но не все зависело от главнокомандующего, хотя и наделенного чрезвычайными полномочиями. Чиновники разных ведомств срывали или задерживали выполнение обязательств по военным поставкам. Полушубки, к примеру, в которых армия нуждалась с Вязьмы, были получены большей частью только в Смоленске, Копыси и даже в Вильно[579]. Ряд частей, включая лейб-гвардии Семеновский полк, вынуждены были обходиться без полушубков и валенок[580]. По вине армейских провиантмейстеров солдатам приходилось и голодать. «Гвардия уже 12 дней, вся армия целый месяц не получает хлеба», — записывал в дневнике 28 ноября поручик А.В. Чичерин. Далее Е.Ф. Канкрин в официальном отчете признавал, что хлеба для армии в зимние месяцы 1812 г. «получалось крайне мало». Воровство, а главным образом разгильдяйство военных и штатских чиновников опустошали армейскую казну. Показателен такой факт: провиантский комиссионер Давыдов потерял в Вильно 370 800 руб. фуражных денег, которые он должен был доставить в армию из Петербурга.
Сохранилось много свидетельств о том, как бедствовали русские солдаты в конце войны. «Наши так же были почернелы и укутаны в тряпки <…>. Почти у каждого что-нибудь было тронуто морозом», — вспоминал И.Т. Радожицкий[581]. Случалось, и замерзали русские воины, даже из числа «гвардейских молодцов», а больным и отставшим не было числа. Правда, в отличие от французов, они, как правило, возвращались в строй: 25 ноября Кутузов сообщал царю, что «догоняют армию <…> до 16 тыс. выздоровевших», а 7 декабря — что «таковых прибудет в скорости не менее 20 тыс.»[582].
Разумеется, все эти бедствия не шли ни в какое сравнение с тем, что приходилось тогда терпеть французам. Русские солдаты были все-таки неизмеримо лучше обеспечены по всем материальным статьям, более привычны к русскому климату, а главное, воодушевлены готовностью защищать родную землю и близостью победы над непобедимым дотоле врагом. Кутузов не смог в должной мере обеспечить своих солдат материально, но их высокий моральный дух он поддерживал по-суворовски. «Настает зима, вьюга и морозы, — обращался он к ним в приказе от 29 октября. — Вам ли бояться их, дети севера?.. Пусть всякий помнит Суворова: он научил сносить и голод и холод, когда дело шло о победе и о славе русского народа»[583].
Умел Кутузов настроить и голодных, недовольных солдат на самоотверженное довершение победы. Вот рассказ очевидца об одной из встреч фельдмаршала с войсками. «Подъехав к Измайловскому полку, он спросил: „Есть ли хлеб?“ — „Нет, ваша светлость!“ — „А вино?“ — „Нет, ваша светлость!“— „А говядина?“ — „Тоже нет!“ Приняв грозный вид, князь Кутузов сказал: „Я велю повесить провиантских чиновников. Завтра навезут вам хлеба, вина, мяса, и вы будете отдыхать“. — „Покорнейше благодарим!“ — „Да, вот что, братцы: пока вы станете отдыхать, злодей-то, не дожидаясь вас, уйдет!“ В один голос возопили гвардейцы: „Нам ничего не надобно! Без сухарей и вина пойдем его догонять!“»
Тем временем «злодей» подходил к рубежу, где было уготовано «конечное ему истребление». То была Березина.
3. Березина
Итак, Наполеон подходил к Березине. Именно здесь еще по тому плану, который был прислан от Александра I Кутузову в Красную Пахру 8 сентября, предполагалось «совершенное истребление» наполеоновской армии. После того как расчеты Кутузова окружить и уничтожить противника перед Смоленском и за ним не оправдались, фельдмаршал надеялся осуществить это на Березине. 13–14 ноября он с удовлетворением известил П.В. Чичагова, П.Х. Витгенштейна и самого Александра I, что Наполеон отступает к Борисову, где заранее, еще в первых числах ноября, было назначено место «общего соединения» всех русских армий. В рапортах Императору и в предписаниях Чичагову и Витгенштейну Кутузов предрекал «еще до переправы через Березину или, по крайней мере, при переправе» «неминуемое истребление всей французской армии».
579
РГВИА. Ф. 103, оп. 210, св. 8, д. 1, л. 9, 29, 78 (ведомость за подписью генерал-интенданта Е.Ф. Канкрина).
580
581