В связи с этим очень интересной является оценка, приведенная в главах IV и VII, касающихся деятельности Манштейна в ходе войны в России, что крайне важно для понимания громадной ответственности и озабоченности командующего в его руководстве огромными войсковыми контингентами, разбросанными по обширным территориям, а также чрезвычайных обстоятельств, требовавших его присутствия то в одном, то в другом месте. И только на таком крупномасштабном историческом фоне можно понять сосредоточенность Манштейна на главной дилемме – на победе или поражении – и то, как, должно быть, мало времени и мыслей он мог уделять действиям подчиненных Гиммлера, о деятельности которых зачастую был совершенно не осведомлен.[1]
При чаше весов, склонившейся далеко не в пользу защиты еще до начала суда, и отягощении прецедентами, установленными Нюрнбергским трибуналом и судами в американской зоне, казалось невероятным, чтобы по каждому пункту обвинения суд мог вынести решение в пользу Манштейна, и Реджинальд Пэйджет заслужил огромное уважение за то, чего он добился.
Существует, однако, еще один любопытный момент, который, по-видимому, проглядели. Как Всеобщая декларация прав человека, так и Женевская конвенция в последней редакции, призванной исправить несколько несоответствий, от которых пострадал фон Манштейн, были опубликованы до начала суда над ним в августе 1949 г. Датой принятия и провозглашения Всеобщей декларации прав человека является 10 декабря 1948 г. Согласно официальной версии, которая сейчас лежит передо мной, «следуя этому историческому акту, Ассамблея призвала все страны-члены обнародовать текст декларации…» (здесь и далее приведены дословные цитаты русскоязычных версий документов – за исключением документов процесса фон Манштейна, 1949 г.). Как так вышло, что суд не получил инструкций принимать во внимание текст статей, предоставляющих всем людям, без исключения (ст. 1 и 2) законные и публичные слушания «посредством независимого и беспристрастного суда» (ст. 10), что вряд ли можно отнести к суду победителей; и «никто не может быть осужден за преступление на основании совершения какого-либо деяния или бездействия, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или по международному праву. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое могло быть применено в то время, когда преступление было совершено» (ст. 11, п. 2). Отредактированная Женевская конвенция, которая в равной степени запрещает суды над военнопленными по преступлениям ex post facto (ст. 99), как и лишение их воинского звания, знаков различия и наград (ст. 87), и предоставляет множество других гарантий для военнопленных, была закончена только 12 августа 1949 г., однако суд вполне мог быть обеспечен предварительной информацией задолго до окончания процесса.
В любом случае это тот момент, который должно было принять в расчет при любых обстоятельствах в процессе работы над редакцией, которая теперь уже готова и обеспечила значительный прогресс в американской зоне.
Сторонники умеренности также получили поддержку, благодаря распоряжениям о помиловании, изданным генералом Макартуром, которые привели к долгожданному освобождению в ноябре 1950 г. господина Сигемицу, бывшего посла Японии в Лондоне, и, решением правительства Бельгии, генерала Фалькенгаузена вместе с двумя другими генералами 27 марта 1951 г. Таким образом, как и должно было случиться, порядочность и здравый смысл постепенно пробивают себе дорогу, ибо, как мудро заметил Уинстон Черчилль, выступая в парламенте 28 октября 1948 г.:
«Месть, из всех чувств удовлетворения, длится дольше всего и обходится наиболее дорого; из всех политик карательное преследование является наиболее пагубным. Наша политика, за исключением особых случаев, о которых я упоминал, впредь должна стереть из памяти преступления и ужасы прошлого, – как бы тяжело это ни было, – и смотреть, во имя нашего спасения, только в будущее.
Возрождение Европы невозможно без активной и лояльной поддержки всего немецкого поколения…»
Это высказывание должно быть принято во внимание всеми теми, кто озабочен пересмотром дел или милосердием.
Часть первая