О да! С адмиралом получилось очень хорошо.
Дело в том, что в бумагах, которые Куропаткин передал Алексееву, не было ничего, способного вызвать подозрение, возражение или недовольство. Никаких рассуждений. Никаких пространных мыслей. Только предложения — коротко и по существу.
По замыслу Алексея Николаевича, адмирал должен был обеспечить подготовку и реализацию ровно двух задач. Во-первых, создать ударную группу на железной дороге. Во-вторых, подготовить все необходимое для большой оборонительной операции. То есть то, что Куропаткин не мог себе позволить сделать самостоятельно, дабы не привлечь к себе излишнее внимание.
В ударную группу должны были войти несколько легких блиндированных поездов для непосредственной поддержки войск. Ну и две-три железнодорожные артиллерийские платформы с шестидюймовыми орудиями для огневой поддержки. Разумеется, все эрзац-типа. Нормальных-то бронепоездов брать неоткуда.
Для обеспечения предстоящей большой оборонительной операции под Ляояном Куропаткин заказал кучу всяких мелочей вроде примитивных ручных гранат[7], колючей проволоки[8] и поставки в армию большого количества бревен да шанцевого инструмента. Здесь, как и в ситуации с ударной группой на железной дороге, бывший военный министр не требовал ничего сверх того, что можно было сделать в местных мастерских или получить откуда-нибудь заказом. Главные критерии: быстро и просто[9]. То есть генерал загрузил наместника на Дальнем Востоке делами по полной программе. Ведь реализация всех этих, вроде бы и простых, вещей требовала его непосредственного участия в преодолении бюрократического болота. А значит, что? Правильно. Он был выключен на некоторое время из политической активности в регионе, о чем Алексей Николаевич охотно доложил своим «кураторам» в Санкт-Петербург. Выключен? Выключен. Значит, не мешает и все идет если и не по плану, то в рамках общего замысла.
Теперь же предстояло заложить еще одну довольно мощную мину, но уже непрямого действия. Для этого Куропаткин собрал в самом большом помещении города всех более-менее влиятельных жителей — городскую элиту китайского и маньчжурского разлива. Требовалось с ними пообщаться…
— Друзья, — произнес генерал, обведя их всех невозмутимым взглядом, — я собрал вас всех для того, чтобы донести очень неприятное известие. В ближайшие несколько месяцев Русская императорская армия будет вынуждена оставить Ляоян ввиду наступления японцев. И я рекомендую вам заранее подготовиться к эвакуации. Либо приступить к ней незамедлительно.
— Эвакуация? Почему? — почти хором поинтересовались несколько наиболее уважаемых местных бизнесменов.
— Вам, вероятно, еще неизвестно, но Кацура Таро[10] шесть месяцев назад утвердил у императора секретный план «Желтая хризантема». Согласно этому плану… — продолжил самозабвенно заливать Куропаткин.
Он врал. Нагло и дерзко.
Разумеется, никакого плана не существовало даже в проекте. Однако в сложившихся обстоятельствах факт отсутствия секретного плана нужно было доказывать уже японцам. Что было очень непросто. Да и потом, даже если бы им поверили, «осадочек все равно бы остался».
Общая система тезисов, которую выдвинул Куропаткин, сводилась к творческой переработке германского «генерального плана “Ост”», времен господства в Берлине нацистов. Само собой, с обширными дополнениями, связанными с непосредственной деятельностью японцев в северном Китае в 30–40-е годы XX века. Особенно Алексей Николаевич уделил внимание «отряду 731», который должен был ударными темпами продвигать медицину, используя в качестве «подопытных кроликов» китайское и маньчжурское население, лишнее, по мнению японцев, на этих землях. Выдумывать особенно ничего было и не нужно. Такой отряд действительно существовал. И требовалось всего лишь вспомнить о том, что он тут творил в будущем, в середине XX века… хотя бы в общих чертах.
— Посему, — продолжал Куропаткин, наблюдая бледные и возмущенные лица не только среди китайцев, но и среди присутствующих европейцев, — я, как уполномоченное лицо Его Императорского Величества, должен заботиться о людях, волею судьбы попавших под его руку. Я не уверен, что мы успеем быстро развернуть нужное количество войск в этих местах. Поэтому рекомендую вам покинуть город во избежание ненужного кровопролития среди мирного населения. Это все, что я могу для вас сейчас сделать. Честь имею.
7
Речь идет об английской ручной гранате Bettey образца 1915 года, которая представляла собой металлический цилиндр с туго посаженной деревянной пробкой. Запал примитивен — обычный бикфордов шнур, запрессованный в медную гильзу капсюля-детонатора. Конструкция была хороша тем, что корпус можно было делать из чего угодно, хоть отливать, хоть обрезки проката использовать. Куропаткин предлагал приспособить для дела гильзы от 37-миллиметровой пушки Гочкис. Деревянную пробку довести до ручки, облегчающей бросок, укрепляя ее в гильзе сквозной заклепкой. А отверстие для запального шнура сверлить наискосок. Неудобно использовать, но дешево и сердито. А главное — можно было в кратчайшие сроки наладить производство в достаточно больших количествах даже в полевых мастерских.
8
Колючая проволока производится массово с 60–70-х годов XIX века. К 1904 году не рассматривалась как что-то пригодное к военному использованию. Адмирал Алексеев должен был поставить под Ляоян колючую проволоку сразу в заготовках (секциях) «спирали Бруно», которую можно было в кратчайшие сроки установить на позициях.
9
О взрывателях Бринка он тоже не забыл упомянуть, подавая их дефект не как оплошность и головотяпство, а как диверсию.
10
Кацура Таро (1848–1913) — генерал японской армии и политической деятель Японской империи. Отличился в Японско-китайской войне 1894–1895 годов. С января 1898-го по декабрь 1900 года был министром армии. Достиг больших успехов в модернизации японской армии. В период с июня 1901-го по январь 1906 года был премьер-министром. Относился к группе «ястребов». Проводил успешную политику экспансии в Тихоокеанском регионе. Был «паровозом» англо-японского союза 1902 года и непосредственным архитектором победы в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Впоследствии, заняв в 1908 году кресло премьер-министра, добился в 1910 году полноценной аннексии Кореи. Считается одним из отцов-основателей современной Японии.