Шура потянулся, чтобы пожать Рут руку, и мягко сказал: «Я готовился к тому, что ты будешь очень на меня злиться, малышка. Я с большим облегчением услышал, что ты не держишь на меня зла из-за того, что твой муж внезапно ушел куда-то погулять, а всему виной был один из моих наркотиков. Я бы понял, если бы ты прокляла меня и послала бы всю мою работу к чертовой матери!»
- …не дал мне запаниковать, - пожала плечами Рут. - Все-таки я не могла до конца избавиться от мысли, что Джордж мог никогда не выйти из этого состояния, вы понимаете...
- В какой-то момент эта мысль тоже пришла мне в голову», - признался Бен, и Шура согласился с ним, придав своему лицу горестное выражение.
- ...И в этот момент я и получила это сообщение о том, что с Джорджем будет все нормально, - продолжила Рут. - Что же касается остальных моих переживаний, если отвлечься от беспокойства за мужа...
Ее перебил Дэвид, с усмешкой припомнивший старую шутку: «А кроме этого, миссис Линкольн, как вы находите эту пьесу?»[71]
«Да, точно, - хихикнула Рут. - Ну, на самом деле в остальном пьеса была не так уж плоха, хотя и я не следила за своим состоянием после того, как Джордж ушел наверх. Думаю, в течение первого часа я была очень неспокойна, меня как будто трясло - другого слова подобрать не могу, но больше ничего интересного, о чем можно было бы рассказать, со мной не случилось».
Шура делал для себя записи. «Ты примешь его еще раз?» -спросил он Рут.
- Нет, ответила она.
Отчет группы об эксперименте продолжил Бен. «У меня не было никаких сложностей ни с телом, ни с психикой, - сказал он. - Мне было очень хорошо, особенно с учетом нашего активного обмена каламбурами, Шура, пока Джордж не пошел в спальню и не захватил наше внимание целиком и полностью!»
Джордж рассмеялся вместе с нами.
Ли сказала, что для нее это был неплохой опыт, но только она не видит причин, по которым можно было бы принимать 5-ТОМ в дальнейшем. «Есть немало других препаратов, - объяснила она, - которые дают больше, чем расслабление, и дарят приятные ощущения. А этот, похоже, не обладает большой глубиной или насыщенностью, как сказала Эмма. Того, что он дал, недостаточно, чтобы тратить время на его исследования, особенно с учетом случившегося с Джорджем».
Я решил поделиться своими ощущениями: «Сначала я тоже чувствовал беспокойство. И соглашусь с остальными - этому препарату не хватает глубины. Я не смог с ним работать, потому что он не дал мне никаких прозрений. На мой взгляд, он всего лишь опьяняет и ничего больше. И нет, - сказал он, предвидя Шурин вопрос, -не думаю, что захочу принять его повторно».
- Для меня он тоже оказался не слишком хорош, - сообщил Дэвид. - С телом у меня все было в порядке, но думаю, что отныне всегда буду связывать 5-ТОМ с попаданием в петлю грусти и мыслей о сильном одиночестве, от которой я не смог избавиться. Возможно, в следующий раз такого со мной не случится, но я не горю желанием это выяснять, сказать по правде.
Наконец, пришел черед Джорджа. «Похоже, у меня был лучший опыт из всех! - сказал он. - Не знаю, куда я попал, но зато я доподлинно знаю, что это было на самом деле сказочное место! Я не против того, чтобы принять этот препарат еще раз, может, миллиграммов пять, просто чтобы посмотреть, что будет».
За столом поднялся шум. Рут сказала свое слово последней. Ее замечание было предельно ясным и самым весомым: «Мы с тобой немного поговорим наедине, дорогой!»
Когда мы расселись по своим местам, Шура сложил перед собой свои записи. Потом он откинулся на стуле и сказал: «Ну, получается какая-то мешанина. Похоже, кому-то из нас было совсем неплохо, зато другим пришлось туго».
Шура перевел взгляд на Джорджа и сказал ему: «Подозреваю, что у тебя оказалась странная и совершенно уникальная чувствительность к 5-ТОМ, которую было невозможно предсказать».
- Ну, я довольно чувствителен и к другим серным препаратам, - заметил Джордж.
- Да, немного. Но не настолько же. Насколько я помню, ты всегда уходил в кокон под Алефами, но сегодня это было больше, чем обычный кокон; на этот раз ты просто окуклился!»
У Джона начался один из его приступов неудержимого смеха. Он хохотал, держась за бока, и пока мы смотрели на него, то сами начали хихикать и покряхтывать. Смех Джона всегда был заразительным.
71
Авраама Линкольна убили во время театрального представления, где он находился вместе с женой.