Знавший его именно по периоду работы в ЦК КПСС Ф.М. Бурлацкий подчеркивал, что для Андропова «не было мелочей. Любая работа, которую он делал, должна была быть безукоризненной, доведенной до конца и по возможности блестящей».
«ЮВ», как многие годы за глаза называли Андропова его сослуживцы, «не терпел полуфабрикатов, ненавидел небрежность и органически не выносил любое проявление безответственности. В этих случаях он мог быть безжалостным: Не смог — это понятно. Но не постарался — такое он не прощал никогда. И все вокруг него действительно очень старались, не столько за страх, сколько за совесть… За малым исключением Ю.В. подбирал вокруг себя такой «приход», который был способен отвечать высокому уровню его требований»[75].
По свидетельству многих непосредственных соратников, Андропов был «…на редкость организованный [руководитель], не терпел пустозвонства. Но был внимательным слушателем. Требовал:
— Говори точно! Изложи — обоснуй свою точку зрения! Не надо поддакиваний! Вы мне нужны с вашими предложениями! Знаниями! Не бойтесь высказываться по полной форме!»
Нередко наработанные «командой Андропова» соображения по тем или иным вопросам внутриполитического и международного развития расходились с оценками и прожектами «Старой площади», то есть ЦК КПСС[76].
Близко общавшийся с Юрием Владимировичем на протяжении многих лет его бывший помощник писал, что «это была цельная натура. Со своими морально-нравственными устоями. Трезвыми, реальными взглядами на жизнь. Человек большой скромности, честности и порядочности.
Он был коммунистом в лучшем понимании этого слова. И остался бы таковым, что бы ни случилось с ним, с партией и страной в дальнейшем.
Он был верен своим политическим убеждениям, которые сформировались у него под влиянием непростых условий жизни государства. Он оставался верным им до конца.
Вместе с тем он не раз говорил, что нельзя стоять на одном месте, что движение вперед, если мы хотим идти дорогой прогресса, требует постоянного совершенствования жизни общества и государства, творческого подхода к большому и малому, без коньюктурного подхода к решению проблем, с которыми мы сталкивались и от которых зависела судьба Отечества»[77].
Составной частью убеждений Андропова, что осталось мало замеченным его биографами, являлся демократизм. Именно подлинный демократизм, а не «либерализм», в чем его немало упрекали недобросовестные критики.
Демократизм как в вопросах государственной политики, общественной жизни — он был одним из немногих партийных руководителей, кто неоднократно на протяжении десятилетий напоминал о задаче построения общенародного государства в нашей стране, так и в поведении, общении с окружающими.
Еще один крайне важный штрих характера Андропова: не терпел пренебрежительного отношения к письмам и просьбам людей. Они не должны были оставаться без ответа[78].
Знавший Андропова с 1963 г. Николай Сергеевич Леонов отмечал, что у него не произошло «трансформации личности, связанной с изменением должности, он остался цельной натурой»[79]. Причем об этом свидетельствуют и многие другие лица, которым довелось работать совместно с Юрием Владимировичем.
Вопреки мнению многих, у Андропова с его подчиненными были теплые, дружеские отношения, не отягощенные высокомерием и «комчванством», как называл этот порок в одной из последних работ В.И. Ленин.
Со всей очевидность об этом, на мой взгляд, свидетельствует следующий экспромт, сохраненный сотрудниками Андропова:
Бывший помощником Юрия Владимировича с 1973 по 1979 год, И.Е. Синицын, в своих воспоминаниях отмечал, что эта демократичная манера поведения не изменилась у Андропова, даже когда он стал членом Политбюро ЦК КПСС — особо подчеркиваю это обстоятельство потому, что напускной «демократизм», простота и доступность, нередко исчезают у некоторых людей по мере их продвижения по служебной лестнице, да и с годами, как известно, людям свойственно меняться….
На критику или замечания других участников совещаний или коллективных обсуждений Андропов отвечал: «— А что ты предлагаешь?»
75
Бурлацкий Ф.М. Никита Хрущев и его советники — красные, черные, белые…М., 2002 — с. 223.
76
Леонов Н.С. «Мы верили ему, не опасаясь подвоха…». // Красная звезда. М., 2004, 11 июня.
78
См.: Бобков Ф.Д. Последние 20 лет. Записки начальника политической контрразведки. М., 2005, с. 155.
79
См.: Леонов Н.С. Мы верили ему, не опасаясь подвоха. // Красная звезда. М., 2004, 14 июля.
Леонов Николай Сергеевич (1928 г.р.), генерал-лейтенант КГБ, доктор исторических наук. В 1952 г., после окончания Московского института международных отношений (МГИМО) МИД СССР, работал переводчиком в издательстве «Иностранная литература». С 1958 г. сотрудник внешнеполитической разведки — ПГУ КГБ при СМ СССР. С Андроповым познакомился в 1963 г., а с 1973 г., будучи начальником Информационно-аналитического управления ПГУ и специалистом по Латинской Америке, общался с председателем КГБ при СМ СССР регулярно. В 1983–1990 гг. — заместитель начальника ПГУ КГБ. С января 1991 г. — начальник Аналитического управления (АУ) КГБ СССР. В сентябре 1991 г. уволен в отставку. Автор мемуаров «Лихолетье» (первое издание 1994 г.), «Крестный путь России» (М., 1997, 2005).