Так девушка утешала себя, снедаемая муками ревности. Первая любовь, первая измена – всё это так ярко переживается в четырнадцать лет. Голубой огонь пылал в Пэтрэл так же ярко, как в энергетическом теле Фальк.
Уловив эмоции печали, сёстры не позволили Пэт концентрироваться на собственных страданиях.
-«Наблюдатель на западном склоне только что видела летающую машину бледнокожих!»
Едва уловив адресованную ей мысль Старшей, Пэтрэл уже бежала по коридору, застёгивая оружейный пояс. Впервые в жизни её назначили на усиление!
«Давненько же не появлялись чёртовы машины, кое-кто даже рискнул предположить, что мы никогда их больше не увидим», – думала девушка.
И хотя опасность это скорее потенциальная – по одиночкам хоть пешим, хоть конным, они обычно не стреляли – порция адреналина взбудоражила Пэт, заставив временно забыть о ревности.
Каменный козырёк, на который выходила расщелина, как раз и был позицией наблюдателя. На сотню метров вниз сплошные отвесные скалы, однако, расщелины встречались и пониже. Некоторые из них перетекали в ходы, откуда можно было попасть в пещеры моухоков, потому и на западном склоне круглосуточный пост. В тёмное время наблюдателям приходилось полагаться на внутреннее зрение, поэтому дежурили по двое – чтобы не заснуть.
Сестра Оул, немного флегматичная большеглазая девушка, родившаяся в год Змеи, имела выдающиеся ментальные способности. Пэт удивилась, почувствовав её в наблюдателе дневной стражи.
-«Я хотела побыть одна», – ответила она на несформулированный вопрос и взволнованно перешла к делу. –«А тут какая-то чертовщина!»
Отступив на полшага, Оул отодвинулась от расщелины, чтобы младшая могла что-то увидеть.
-«Машина показалась оттуда и скрылась вон там. А теперь минут десять, как ничего не видно, но я отлично чувствую здесь большое железо!» – она указала направление рукой. –«Закрой глаза», – предложила Оул.
Пэтрэл смежила веки и сосредоточила внутренний взор на куске серого дождевого неба. Прошла минута, другая. Какие-то слабые следы чужого присутствия в сотне метров отсюда. А может, ей просто чудится…
-«Нет, сестра, твой Духовный Огонь не в пример ярче, а я почти ничего не чувствую там».
-«Почти»! Но ведь всё-таки чувствуешь что-то!»
-«Что-то», – кивнула младшая.
Взглядом она указала на прислонённый к стене арбалет с двумя рукоятками, чтобы натягивать тетиву. –«Если выстрелить из твоего дальнобоя – всё станет ясно». Сестра Змеи мудро возразила.
-«Пока эти бледнокожие не проявили враждебности. А пущенный в их машину болт[102], даже не причинив вреда, снова объявит войну».
Пэт вынуждена была согласиться. Теперь и ей всё явственнее казалось – метрах в ста напротив скалы в воздухе что-то висит.
-«Смотри», – Оул показала сестре, что видит сама.
Младшая вздрогнула – чёткое изображение приплюснутого «летающего блюдца» как небо и земля отличалось от того неясного контура, который на грани возможностей ощущала Пэтрэл.
-«Моему Огню ещё расти и расти до твоего…» – уныло признала девушка.
-«Мы наконец-то нашли их!»
Я порывисто обняла маму, покрывая поцелуями милое, дорогое лицо и впервые ощутила её предельно открытый ментальный ответ. Наша радость умножилась, мы тотчас поделились ею с остальными, передав всё, что только что слышали из мыслей краснокожих сестёр. Разделяя всеобщий восторг, Ель подумала:
-«Их раза в три больше, чем было нас в Великом Лесу».
-«Неудивительно, ведь тут столько пещер. А снаружи какое красивое место!»
Дождь изливал последние капли, иссякнув над этой цветущей землёй. Даже не пользуясь своими возможностями, мы могли глянуть вниз, при помощи сканеров диская сдёрнув покровы влажного тумана.
Отроги огромного хребта сплошь покрыты кустами лавра и рододендронами, на более ровных участках возвышались стройные пирамидальные деревья. Пещеры и коридоры, выдолбленные монахами времён прошлой жизни Диксон, превратили скальный монолит в систему скрытых от посторонних глаз жилых помещений.
Конечно, подруги заинтересовались нашей находкой, вскоре на борту диская стало тесно. БТС доставила сюда Диксон, Джес, Иту и Роби. Все они обследовали аналогичные положительные полюса, но результатов ещё не было.
-«Давайте одновременно заговорим с теми, кого уже знаем», – предложила Ель. –«Их ментальное поле будет быстрее насыщаться новой информацией».
Волчице повезло первой – вместе с Елью они нашли поселение людей с развитой Санэла над одним из средоточий положительной энергии планеты в Северной Америке. Ментально подобное притягивается друг к другу – это точно.
Ведунья была заинтересована и увлечена – она предложила одновременный контакт с пятью сёстрами, Выбрав собеседниц по принципу наибольшего сходства ментальных профилей, мы устроились в креслах и мысленно обратились к моухокам.
Ведунья Ель – к Сестре Наставнице, я – к Игл, Джессика к нашему влюблённому соколу, Волчица и Ита соответственно к Пэтрэл и Оул. Даже мне, за эти месяцы привыкшей жить отчасти в ментале, было странновато воспринимать хор мыслей и чувств, зазвучавший в момент нашего одновременного знакомства.
Приятно – в аккорде не было ни малейшего диссонанса, оценка ментальных профилей оказалась точной. После обмена приветствиями и восторженными эмоциями мы предупредили сестёр о предстоящей передаче информационных пакетов. Моухоки практиковали подобное, например, когда возвращавшиеся с промысла охотники хотели сообщить всем членам племени что-то важное.
Сёстрам понадобилось несколько больше времени, чтобы осмыслить содержание полученного пакета. А потом посыпались уточняющие вопросы, особенно усердствовали Игл и Кроу. Наверное, потому, что старались предотвратить самую невероятную возможность причинения нами вреда народу моухоков.
В числе первых реплик Игл было: «Можем ли мы передать вашу информацию мужчинам?» И я предложила самостоятельно продублировать пакет для второй части племени. Нужно было только настроиться на ментальное поле мужской половины по кому-нибудь из знакомых. Самое близкое общение с ними сейчас, конечно, у Фальк, но её избранник ещё не успел достаточно развить Санэла, чтобы передать всю полноту информации соплеменникам. Сестра Кроу предложила помощь.
Брат Лайон любил лошадей с детства и едва ли не больше всего на свете. В табуне не было ни единой кобылы, которая, погуляв с дикими жеребцами, не вернулась бы в безопасную и уютную «конскую пещеру» рожать и выкармливать детей. Так и прирастали домашние табуны моухоков, обновляясь свежей кровью диких.
Внутренний взор Кроу обратился на Лайона. Брат ухаживал за своими питомцами, обучая мальчишек понимать язык лошадей, умело и осторожно орудовать крючком для чистки копыт. Он с радостью откликнулся на приветствие – ведь это их пятилетний сын был самым маленьким среди учеников Лайона. Никто, кажется, не узнал пока о нарушении обычая – ведь на праздниках не следят, кто с кем спит. А Кроу в тот день не спала ни с кем, кроме одного…
Потребовалось время, чтобы каждый из моухоков осмыслил немалый объём информации, полученной от стрейнджеров. Нас пригласили провести это время в качестве гостей сестёр, а Ита и Робин, как существам двуполым, предложили воспользоваться гостеприимством мужской половины племени.
Не желая никого провоцировать своим внешним видом, торнианка сделала всё, что было можно без смены тела. Укоротила волосы, как у меня, до состояния «бритого ёжика», усилием воли на несколько часов сделала черты лица андрогинными. Мышц у неё хватало и так, пришлось только отрегулировать костюм, чтобы замаскировать грудь. Конечно, и тело сменить недолго – однако, после этой операции пришлось бы довольно долго осваиваться в новом вместилище разума, учиться непринуждённо управлять им, тренировать координацию движений.