Первые трещины в обширной схематической конструкции появляются в связи с интерпретацией понятия мана. Наряду с вышеупомянутым английским антропологом Р. Мареттом интерпретировать это понятие пытался немецкий ученый Карл Бет (1872-1952). В отличие от Р. Маретта и других английских антропологов, занимавшихся этим вопросом, он настаивал на глубокой противоположности религии и магии между собою. В своей работе «Первоначальная религия» К. Бет приходит «к идее «первобытного пантеизирующего монизма», который и находит свое выражение в представлении о всепроникающей жизненной сверхчувственной силе. Меланизиец называет ее мана, индеец сиу – вакан, алгонкин – маниту, африканец банту – мулунгу, но за всеми этими словами стоит универсальная вера, источником которой является божественное самооткровение. Она выступает самой всеобщей и, вместе с тем, древнейшей формой религии»[65]. К. Бет считал, что хотя «вера в силу не была еще никакой верой Бога в тесном смысле слова, но она может быть при всем том корнем возвышенной веры в Бога»[66]. С другой стороны, идеи Э. Тайлора и вообще позитивистов от религиоведения критиковались А. Хауиттом и особенно Э. Лэнгом. Исследователь жизни аборигенов Австралии Альфред Хауитт (1830-1908) открыл, что они верят в существование «Высших богов». Это факт был подхвачен и развит шотландским исследователем Эндрю Лэнгом. Вначале он считал себя последователем Тайлора и даже защитником его теории от всяческих нападок, но впоследствии, под влиянием новых фактов становится ее критиком. По мнению современного российского исследователя А.Н. Красникова, «ему удалось внести значительный вклад в развитие религиоведения, поскольку он критиковал существовавшие в его время теории происхождения религии и сумел противопоставить им свои взгляды»[67]. Свою критику, господствующих в его время религиоведческих теорий, Лэнг проводит в работе «Становление религии» (1898 г.). Он считал, что они не могут объяснить генезиса высшего Существа в религиях целого ряда наиболее архаических народов. «Бог не может быть отражением человеческих королей, там, где не было королей; не может быть президентом, избранным из политеистического общества богов, там, где и сейчас нет политеизма; ни идеальным первопредком, там, где люди не чтят своих предков; в то время как, с другой стороны, дух умершего человека, реальный или идеальный, не отвечает обычному дикарскому представлению о Творце»[68]. Лэнг пришел к выводу о присутствии двух раздельных, но наряду с этим, параллельных направлений в религии, которые можно проследить в ее истории. «Есть два течения, религиозное и мифическое, текущие вместе через религию. Первое течение, религиозное, даже и у низших дикарей чисто от магических обычаев умилостивления духов. Второе течение, мифологическое полно магии, обмана и скандальных легенд… Худшая сторона религии менее священна и поэтому более заметна. Оба элемента находятся сосуществующими почти у всех рас, и никто, при нашем полном недостатке исторических данных о происхождении, не может сказать который элемент является более ранним, какой произошел из другого и является ли вообще один из них более ранним»[69]. Следом он пытается сделать предположение насчет происхождения идеи высшего Существа[70]. Оно, главным образом, заключалось в том, что первобытный человек исходя из того факта, что все вещи в мире имеют своего создателя, дошел до мысли, что и сам мир в целом должен иметь Создателя. Идеи Э. Лэнга в дальнейшем были развиты католическим священником, миссионером, этнологом и лингвистом, создателем Венской этнологической школы Вильгельмом Шмидтом (1868-1954), посвятившим обоснованию концепции первобытного монотеизма свой двенадцатитомный труд «Происхождение идеи Бога»[71]. Благодаря ему возник и сам термин Urmonotheismus (первобытный монотеизм). Другим крупнейшим религиоведом, который пытался дать оценку проблеме генезиса идеи Высшего Существа, был Рафаэль Петтацони (1883-1959). Итальянский религиовед решал эту проблему в полемике с теорией В. Шмидта. Он считал, что общая для всех верований идея Высшего Существа сформировалась на основе фундаментальных экзистенциальных потребностей человека[72]. Взгляды В. Шмидта и Р. Петтацони оказали значительное влияние на представление М. Элиаде о месте Высшего Существа в первобытных верованиях.
68
Lang A. The making of religion. London, 1909. – P. 172 // Токарев С.А. История зарубежной этнографии. – М., 1978. – С. 123 .
72
См. Петтацони Р. Высшее Существо: Феноменологическая структура и историческое развитие // Религиоведение № 1. 2002.