12
(1) Кизил бывает мужской и женский; последний так и называют «женским кизилом». Листья у них похожи на миндальные, только маслянистее и толще; кора волокнистая и тонкая, ствол не очень толстый, но весь кругом в ветвях, как у лапчатника. У женского кизила их меньше: он скорее напоминает куст. Ветвями оба вида одинаково напоминают лапчатник; они расположены у них попарно и друг против друга. Древесина мужского кизила не имеет сердцевины» она твердая, своей плотностью и крепостью похожая на рог У женского кизила сердцевина есть; древесина его мягче, ноздревата, почему и не годится для дротиков.
(2) Высотой кизил бывает самое большее в двенадцать локтей, т. е. в самую длинную сариссу: ствол его не отличается высотой. Жители Иды в Троаде говорят, что мужской кизил бесплоден, а женский дает плоды. Косточка в них похожа на маслинную, на вкус она сладка и ароматна. Цветы похожи на маслинные; дерево отцветает и приносит плоды таким же образом, как маслина (сходство состоит в том, что у кизила на одном черешке сидит тоже по несколько плодов); время цветения и плодоношения примерно тоже совпадают. Жители Македонии говорят, что оба вида приносят плоды, но что плоды женского кизила несъедобны» Корни у обоих похожи на корни лапчатника: они крепки и неистребимы. Живет кизил и по сырым местам, а не только по сухим. Вырастает из семени и от черенка.[314]
(3) «Кедр», по словам одних, бывает двух видов: ликийский и финикийский; по словам других, например идейских жителей, у него имеется только один вид. Он похож на финикийский можжевельник и отличается от него главным образом листьями: у «кедра» они жесткие, заостренные и колючие, у финикийского можжевельника они мягче. Финикийский можжевельник, кажется, и выше. Некоторые не различают по названию можжевельника от «кедра» и называют оба растения просто «кедром», определяя только одно из них как «острый кедр». Оба вида узловаты, ветвисты, со свилеватой древесиной. Сердцевины у финикийского можжевельника мало и она плотна, а если дерево срубить, она быстро начинает гнить: у «кедра» ее много, она крепка и не поддается гниению; цвет ее у обоих видов красный. У одного «кедра» она пахучая, у другого — нет.[315]
(4) Плоды у «кедра» желтые,[316] величиной с миртовую ягоду, душистые и на вкус сладкие. У финикийского можжевельника они в остальном на них похожи, но черны, вяжущего вкуса и почти несъедобны. Они висят на дереве в течение целого года; когда появляются новые, прошлогодние опадают. На этом дереве, по словам аркадян, висят одновременно плоды трех лет: прошлогодние, еще не поспевшие, позапрошлогодние, уже спелые и съедобные, и третьи, только что показавшиеся. Сатир рассказывал,[317] что дровосеки принесли ему образчики обоих видов, на которых цветов нет. Кора у них похожа на кипарисовую, но шероховатее. Корни у обоих видов рыхлые и поверхностные. Растут они в местностях каменистых и холодных и любят их.
314
«Мужской» кизил — это Cornus mas L., кизил настоящий; «женский» — Cornus sanguinea, дерен, свидина или глог. Листья и кизила, и свидины яйцевидные, цельнокрайние, вовсе не похожи на ланцетовидные, пильчатые листья миндаля. Свидина действительно представляет собой куст; и у кизила, и у свидины ветви расположены попарно и супротивно. Древесина кизила очень тверда и прочна; высоты достигает он 3—7 м (12 локтей = 5 м с лишним); сравнение с сариссой — македонским копьем — заставляет думать, что древки этих копий делались из кизила. И теперь кизил — лучшая древесина для рукояток. Сообщение идейских жителей о том, что ои бесплоден, совершенно неверно: кизил дает приятного кисловатого вкуса плоды. Свидина дает шаровидные, черные мелкие ягоды: в III.4.3. Феофраст писал, что плоды кизила поспевают около летнего солнцестояния и что ягоды свидины несъедобны, т. е. использовал здесь сведения, полученные от македонян, которые считал, видимо, более верными. Тем не менее, по характерной для него объективности, он счел нужным привести и сведения из своего троадского источника. Сам ои, несомненно, не видел ни кизила, ни свидины: иначе не сравнил бы их листьев с миндальными. Кизил принадлежал, видимо, к числу деревьев, которые разводили в садах: их сажали косточками и черенками. Что касается замечания о нескольких плодах на одном черешке и о том, что обстоятельство это делает кизил похожим на маслину, то сам Феофраст говорил (I.11.4), что особенностью этой отличаются только некоторые виды маслин.
315
В «Указателе» Горта κἐδρος Феофраста отожествлен с Iuniperus oxycedrus L: можжевельником красным или красной арчой; ἀρκευθος же — с Iuniperus phoenicea L. Вот те противоречия определений и названий, с которыми приходилось иметь дело Феофрасту: 1) есть два вида можжевельника; 2) только один («жители Иды»); 3) называют и можжевельник и ἀρκευθος одинаково — κεδρος, добавляя только для можжевельника определение «острый». Описав вполне правильно листья можжевельника красного, Феофраст, ничего не сказав о «ликийском и финикийском» (потому ли, что у него не было для них никакого материала, или же потому, что свидетельство жителей Иды казалось ему более авторитетным), переходит к ἀρκευθος, который «зовут просто кедром», и к можжевельнику красному, который носит имя «острого кедра».
317
Мы не знаем, кто был этот Сатир, но упоминание о нем и вообще все это место принадлежит к числу важнейшихи очень редких в древней литературе мест, которые дают возможность более или менее отчетливо, представить себе способ работы данного писателя. Сатир был отправлен в Аркадию для собирания ботанического материала. Собирание это происходило через людей, имевших постоянно дело с лесом: аркадским дровосекам даны были определенные задания приносить образцы таких-то-и таких-то растений. Они же сообщали сведения о качестве древесины и о разных особенностях дерева, в данном случае, например, о сроках поспевания ягод. То обстоятельство, что Феофраст ничего не говорит о том, кто был этот Сатир, очень показательно: ои обращался к людям, которые этого Сатира знали так же хорошо, как и он сам.