(4) Поздно сеют особые виды этих же самых растений, например тот вид пшеницы и ячменя, который называют «трехмесячным», так как он вызревает за этот период. Из стручковых поздно сеют чечевицу, вику кормовую и горох. Из стручковых сеют в оба срока горькую вику и нут. Некоторые, запоздав с ранним севом, сеют поздно и бобы. Вообще же одни растения сеют рано потому, что они сильны и могут выдержать холода, а другие потому, что они слабы и им нужно успеть подрасти, пока стоит хорошая погода. Итак, вот два срока для сева. Есть и третий, когда сеют те яровые, о которых мы говорили: просо, могар, кунжут, а также гулявник и шалфей.[852] Таковы сроки посева для каждого из этих растений.
(5) Одни хлеба всходят скорее, другие медленнее: ячмень и пшеница обычно на седьмой день, причем ячмень опережает пшеницу; бобовые — на четвертый или на пятый, кроме бобов: они и некоторые хлебные требуют для прорастания большего срока: в некоторых местах бобы всходят на пятнадцатый, а иногда и на двадцатый день. Это вообще растения, которые прорастают с большим трудом, а если после посева их наступит полоса дождей, они еле-еле взойдут. Способствует ли весеннее время скорейшему прорастанию посевов, это вопрос, требующий рассмотрения.[853]
(6) Указанные сроки всхода и прорастания следует считать наиболее обычными. Бывает, что иногда и в некоторых местностях посевы всходят быстрее: в Египте, например, ячмень, говорят, показывается на третий-четвертый день. В других же местах ему, чтобы взойти, требуется больше времени, чем было указано. Это вполне естественно, так как и почва, и климат в разных местах различны; пахота приходится в одном месте на более раннее, а в другом — на более позднее время; последующие обстоятельства оказываются также неодинаковыми. На рыхлой и легкой почве, в благоприятном климате хлеба всходят быстро и легко; на вязкой и тяжелой почве — медленно; в местностях засушливых — еще медленнее.
(7) Разница во времени всхода зависит и от того, что наступило после посева: морозы и засуха или же хорошая погода и дожди. Имеет значение и то обстоятельство, была ли предварительно обработана и унавожена земля или нет. Ранний или поздний посев каждого растения зависит также от разной почвы. В Элладе некоторые, например фокейцы,[854] привыкли все сеять рано, потому что почва у них холодная, и они боятся, как бы холода не захватили посев, пока он еще не окреп.
2
(1) Одни растения при прорастании выпускают корень и лист из одного и того же места; у других лист выходит из одного, а корень из другого конца семени. Пшеница, ячмень, оркиш и вообще все хлебные растения дают росток из обоих концов зерна: если взять его в том же положении, в каком оно находится, в колосе, то из нижнего толстого конца выходит корень, а из верхнего росток: обе части, одна, растящая корень, и другая — стебель, образуют единое целое. Бобы и прочие стручковые прорастают иначе: у них корень и стебель выходят из одного места, того же самого, которым семя прирастает у них к стручку и которое является как бы неким видимым началом растения. У некоторых стручковых, например у бобов, нута и, особенно, у лупина, место это напоминает фалл. Отсюда у них идут: вниз корень, а вверх — лист и стебель.
(2) Такова разница в прорастании. Все эти растения, впрочем, прорастают одинаково в том отношении, что они пускают корень из того места, которым зерно приросло к стручку или к колосу, а не из противоположного, как это бывает у некоторых древесных плодов, например у миндаля, лесного ореха, желудя и т; п. У всех корень показывается немного раньше, чем стебель. У деревьев, по крайней мере у некоторых, росток начинает развиваться внутри самого семени; когда он подрастет, семя раскрывается, — все такие семена состоят из двух половинок, а что у всех бобовых они составлены из двух долек, это сразу заметно, — и корень сразу проталкивается наружу. У хлебных растений так не бывает, потому что семя у них представляет собой одно нераздельное целое, но корень и у них немного опережает стебель.
(3) У ячменя и пшеницы, когда они взошли, имеется по одному листу; у гороха, бобов и нута по несколько. У всех стручковых имеется один деревянистый корень, от которого идут мелкие отростки. Самый длинный корень, пожалуй, у нута; иногда от него расходятся боковые корни. У пшеницы, ячменя и многих хлебных растений имеется множество мелких, переплетающихся между собой корешков. У всех этих растений много веток и много стеблей.[855] Хлебные и стручковые в некотором отношении противоположны. У стручковых только по одному корню и много боковых побегов вверху на стебле (бобы составляют исключение); у хлебных корней много, они дают много ростков, но не ветвятся, кроме тех видов пшеницы, которые зовут «хлебным»[856] и «ячменкой».
852
Гулявник — Sisymbrium polyceratium L. Диоскорид довольно подробно описывает это растение. Оно растет около городов, по дворам и в садах; листья у него похожи на листья дикой горчицы, цветки желтоватого цвета, а стручки напоминают стручки «воловьего рога». Его употребляли в сухом виде в качестве корма для скота; зерна его сладки на вкус. Некоторые считали его хорошим противоядием. Шалфей употреблялся при очищениях и посвящениях в мистерии. Этим обстоятельством, может быть,и объясняется возделывание его наряду с просом и сезамом.
853
Вопрос о влиянии погоды на прорастание семян, видимо, очень интересовал Феофраста: ср. VII.1.3—4.
854
Фокида — область средней Греции, состоявшая из широкой плодородной речной долины Кефиса и горной страны, простиравшейся к югу от этой долины до Коринфского залива. В центре ее находятся высокие и широкие, с трех сторон замкнутые, горные цепи Парнаса. Климат Фокиды холодный и сырой. Ср. VIII.8.2.
855
Несколько ниже (в этом же параграфе) Феофраст говорит о том, что хлебные растения не ветвятся. Данное предложение, по-видимому, составлено несколько небрежно: под растениями, дающими много веток, Феофраст разумел бобовые, а под дающими много стеблей — хлебные.
856
Это название — σιτανίας Галеи объясняет как «посеянная в этом же году» или «яровая» (Комментарии к книге Гиппократа «О суставах», IIF41). Впоследствии — этим именем называли всякую мягкую пшеницу независимо от времени ее посева. (Следует заметить, что озимая мягкая пшеница в классической Греции имела мало значения). Диоскорид (II.85.1) и другие греческие писатели разумеют под «сиганией» ту же самую пшеницу, которую они называют «трехмесячницёй», т. е. мягкую яровую пшеницу. У Феофраста это название дано ветвистой пшенице, относящейся к Triticum turgidum L. Вряд ли она была яровой. Вопрос о том, почему Феофраст назвал «ситанией» совсем другую пшеницу, чем прочие греческие авторы, заслуживает специального исследования. Определить «ячменку» пока не удалось.