С. Кац продвигал идею, что лишь в 80-е годы началась «подлинная наука» третьего сектора и роли филантропии в его рождении. И что случилось это, когда Independent Sector и его исследовательский отдел во главе с Робертом Пейтоном и Вирджинией Ходжкинсон подготовили становление в университетах академических центров, системно занявшихся изучением новой сферы экономики. И что именно это поможет осуществить их мечту (особенно Пейтона, сделавшего это своей миссией) создать междисциплинарную сферу филантропических исследований, в которой экономисты, социологи, антропологи, политологи, историки, философы и литераторы будут совместно исследовать третий сектор45.
П. Холл, отвечая оппоненту счел нужным напомнить ему, что именно эту цель еще в 1956 году ставили перед группой ученых в Принстоне Фрэнк Эндрюс, человек из мира фондов, и Мерле Курти, человек из мира науки, и что последний подробно обосновал идею «междисциплинарности» филантропии как сферы исследований еще в 1957 году в своей программной статье. А если заглянуть еще глубже в историю научных работ по филантропии в США, то окажется, продолжает Холл, что с 1895 по 1970 год в десятках американских университетов выполнено более 80 диссертаций, исследовавших ее в рамках самых различных дисциплин – от истории, социологии и экономики до религии, антропологии и литературы, а не только в рамках рутинной социальной работы или на окраине социологии, как предположил Кац. Заметил ли он, что многие из этих ученых, а также их ученики стали крупными экспертами в этой области и успешно работают как раз в создающих «новую науку» о филантропии академических центрах, так же, как и в десятках других университетов? Разве это не демонстрирует наглядно долговременную научную преемственность в ее исследованиях?
Нет сомнений, политкорректно заключает Холл, что Р. Пейтон, В. Ходжкинсон и сам С. Кац, как и многие их коллеги, проделали в 80-е замечательную работу, чтобы организовать по-новому изучение только возникшего бесприбыльного сектора и гораздо более древней сферы филантропии, но наука о них в целом, включая их историю – результат труда многих поколений ученых46.
***
Общественное признание мира бесприбыльных организаций в качестве третьего сектора общества изменило также идеологическую оценку всей истории филантропии в США, испытавшей в послевоенные годы две крупных волны ее интерпретации – со стороны школ «консенсуса» и «конфликта».
В 80-е все еще выходили книги, продолжающие бремнерскую традицию ее оценки. Таким был, например, сборник с красноречивым названием «Волонтерский дух Америки» (1983). Здесь основатели Independent Sector Джон Гарднер и Брайан О’Коннелл собрали под одной обложкой публикации 45 наиболее известных авторов – от Коттона Мэзера и Алексиса Токвиля до Карнеги и Бурстина – об истории рождения и эволюции благотворительности и волонтерства в Америке как отличительной черты национального характера американцев.
Однако в те же 80-е годы возникла третья волна интерпретации ее истории, и она, с теми или иными вариациями, продолжается до сих пор. Хотя профессиональные историки отошли от радикального взгляда на филантропию лишь как орудие социального контроля в интересах правящего класса, они, однако, не вернулись полностью к чересчур оптимистической концепции Бремнера, Курти и Бурстина, в которой филантропия озабочена лишь интересами общества и его наиболее уязвимых групп. Более прагматичным оказалось сочетание обоих подходов. Оно отражало, во-первых, общую стабилизацию социального климата в обществе и политики в рассматриваемой сфере при Рейгане и после него, а во-вторых, более реалистичную оценку поведения доноров, в котором соотношение альтруистических и корыстных мотивов вечно меняется47.
45
Stanley N. Katz,
46
Peter Dobkin Hall,