На деле эти меры так и не были приведены в действие, так как худшие опасения афинян не сбылись. Филипп не вторгся в Аттику и обошелся с Афинами весьма мягко.[614] Он отправил в город Демада с мирными предложениями; в тот период Демад играл немалую роль в дипломатических сношениях между Филиппом и Афинами.[615] Вслед за этим царь послал официальное посольство, которое возглавляли такие важные лица, как Александр, Антипатр и Алкимах. Они выступали в качестве своеобразного почетного караула, так как везли с собой прах афинян, павших в бою (тела погибших воинов всегда предавались сожжению после битвы) и пленников (все две тысячи человек), за возвращение которых Филипп не потребовал никакого выкупа. Единственное требование послов состояло в том, чтобы афиняне отправили послов к царю для обсуждения условий мира. Почему Филипп сам не приехал в Афины, неизвестно. Несмотря на то что он так или иначе вел дела с Афинами почти каждый год и высоко ценил афинскую культуру, он так никогда и не посетил этот город, а Александр побывал в нем лишь однажды.
Отношение Филиппа к Афинам резко отличалось от того, как он поступил с Фивами. Филипп всегда обращался с афинянами иначе, чем с прочими греками.[616] Мы видели это ранее при заключении Филократова мира, и то же самое произошло после битвы при Херонее. Причину такой благосклонности к афинянам сложно определить, тем более если учитывать, как они сами к нему относились. Конечно, может быть, какое-то значение имели симпатии Филиппа к афинской культуре и мощь афинского флота, но несомненно, эти факторы играли не такую уж большую роль. В самом деле, если он не планировал идти походом на персов до конца 340-х годов, то соображения о важности афинского флота (который был бы необходим для такого предприятия) не могли влиять на переговоры, приведшие к Филократову миру.
Наиболее вероятной причиной такого снисходительного отношения к Афинам, по крайней мере в период после Херонейской битвы, могли служить планы Филиппа по вторжению в Азию и уничтожению фиванского влияния в Средней Греции. В эпоху Персидских войн Афины были разграблены персами. Филипп едва ли мог бы покарать Афины, а несколько месяцев спустя заявить в Коринфе, что одной из причин похода в Азию является месть за беды, которые претерпели афиняне (см. ниже). Его действия не отличались бы от действий персов, и антиперсидская пропаганда, которую он вел в Коринфе, утратила бы всякое правдоподобие.
Во-вторых, чтобы держать в узде Фивы, Филиппу нужны были независимые Афины, поддерживающие с ним дружественные отношения, так как афинян не следовало недооценивать. Афины все еще оставались самым могущественным греческим полисом и, кроме того, всегда могли возмутить против Македонии остальных греков — спустя 14 лет, в 324 году, казначей Александра Гарпал, разворовавший вверенную ему казну, бежал в Афины, надеясь убедить греков объединиться против македонского царя. Поражение при Херонее было сокрушительным, но афиняне умели быстро восстанавливать свои силы: они уже не раз терпели поражения и оправлялись от ударов за несколько лет. В самом деле, как утверждают, в середине и конце IV века они проводили здравую внешнюю политику, которая в военном и дипломатическом отношении имела шансы остановить Филиппа (а временами действительно нарушала его планы).[617]
Теперь антимакедонская политика Демосфена полностью провалилась. Очевидно, его нельзя было посылать на переговоры с Филиппом, и в любом случае он благоразумно решил на время уехать из Афин, получив задание обеспечить поставки хлеба.[618] Позднее на двух судах его обвиняли в бегстве, и эти обвинения не так уж далеки от истины.[619] Поскольку Демаду доверяли, по-видимому, и Филипп, и афиняне,[620] то Народное Собрание послало на переговоры с македонским царем его вместе с Эсхином и Фокионом. Немногие в Афинах могли спать спокойно, пока не вернулось это посольство.
616
Ср. G. L. Cawkwell, 'Philip and Athens', в книге М. В. Hatzopoulos and L. D. Loukopoulos (eds), Philip of Macedon (Athens: 1980), pp. 100–10 и Ryder, 'Diplomatic Skills of Philip II, pp. 228–57 (о Филиппе и Афинах см. pp. 251–7).
617
См. Р. Е. Harding, 'Athenian Foreign Policy in the Fourth Century', Klio 77 (1995), pp. 105–25; cp. E. Badian, The Ghost of Empire: Reflections on Athenian Foreign Policy in the Fourth Century', в книге W. Eder (ed.), Die athenische Demokratie im 4. Jahrhundert v. Chr. (Stuttgart: 1995), pp. 79–106.
619
Эсхин на процессе по поводу венка в 330 году и Динарх (1.78, 1.80–1) на суде над Демосфеном в 323 году.
620
Cp. Ellis, Philip II, pp. 198–9, Griffith, Macedonia 2, pp. 605–6, Ryder, 'Diplomatic Skills of Philip II, pp. 241–3.