Само собой разумеется, что Парижский договор оказался таким же неисполнимым, как и Атисский. Брюгге принял на себя основную тяжесть этой проблемы; он тщетно просил финансовой поддержки у других городов, в чем ему было отказано. Кроме того, вопреки всем ожиданиям, Климент V отказался отлучить фламандцев, несмотря на обязательства, которые он взял на себя в Пуатье. Поэтому было принято решение возобновить переговоры на новой основе. На этот раз Мариньи возглавил французское посольство. Его главным оппонентом был Людовик де Невер[332], старший сын графа Фландрии. Встреча состоялась в Турнэ в 1311 году. Они спорили ожесточенно и впустую. Мариньи был неправ, когда слишком категорично заявил, что Атисский мир был "справедливым и милостивым", поскольку Филипп Красивый имел право аннексировать графство Фландрия. Затем он "потребовал" отречения Роберта де Бетюн от графского престола в обмен на различные компенсации. Само собой разумеется, ему категорически отказали, но он не хотел ничего другого. Филипп Красивый действительно решил изменить свою политику. Для этого необходимо было поставить графа Фландрского в затруднительное положение: именно это Мариньи только что и сделал, выдвинув неприемлемые требования. Графства Невер и Ретель, принадлежавшие Людовику де Невер, были конфискованы. Людовик и его отец были вызваны в суд, чтобы ответить за неисполнение договора. В то же время Филипп Красивый пытался отделить интересы торговцев от интересов патрициата и графа Фландрии.
Вторая конференция состоялась в Турнэ 15 октября в отсутствие Роберта де Бетюн и его сына, которые не приехали, поскольку не без оснований опасались, что их арестуют. С фламандской стороны присутствовали только специально созванные депутаты от городов. Мариньи преподал им урок. Он заявил, что настоящими и постоянными врагами фламандского народа являются его графы! Что истинным хозяином Фландрии и ее естественным защитником является король Франции, который готов принять обращение самого скромного фламандца, исправить нанесенные ему обиды и наказать графа. Суд, который планировался против него, не был направлен против его народа. Именно граф, и никто другой, отказался выполнять договор и перенаправил в свою пользу средства, предназначенные для короля, своего повелителя. И Мариньи напомнил о судьбе постигшей в прошлом герцога Нормандского и графа Тулузского.
Эта заявление не тронуло аудиторию. Они расстались безрезультатно. Попытка Филиппа Красивого отделить фламандцев от их государей не удалась. Искренности короля нельзя было доверять. И снова Филипп Красивый и Мариньи изменили свою политику. В конце того же года Людовик де Невер появился при дворе; его отец воздержался. Людовика обвинили в том, что он подстрекал фламандский народ против короля и мира; иными словами, его обвинили в двойном преступлении — мятеже и лжесвидетельстве. Напрасно Людовик де Невер протестовал, причем с максимальной жестокостью: у него был импульсивный и темпераментный характер. Он был арестован на месте и отправлен в замок Море. Поскольку для обвинения его использовалось феодальное право, Людовик де Невер отреагировал как феодал и предложил решить вопрос судебной тяжбой в суде перов. Но мы уже видели, что Филипп Красивый заимствовал из феодального права только те положения, которые отвечали его интересам. Людовику де Неверу угрожали смертью, а затем пожизненным тюремным заключением. Однако его все же перевели в Париж и просто держали под стражей в отеле. Воспользовавшись этим, он напоил своих стражников во время пира и сбежал. Он проскакал галопом весь путь до Фландрии. Этот побег не удивил Филиппа Красивого, похоже он был подстроен. В любом случае, это разделило отца и сына, потому что Робер де Бетюн решил все-таки уступить.