Филипп столкнулся с тяжелейшими трудностями. 1303 год стал драматическим для королевства и решающим для его будущего. Флот был мертв, а Ногаре еще не занял его место. Отказавшись на время от теорий покойного Хранителя Печати, король приветствовал кардинала Лемуана. Он не отверг ультиматум. Он подробно изучил его со своими советниками и попытался опровергнуть его пункт за пунктом. Он заявил, что "всем сердцем" желает продолжения взаимопонимания между Римской Церковью и его Двором. Если понтифик не сочтет его ответы удовлетворительными, он примет арбитраж герцогов Бургундии и Бретани, чья привязанность к Святому престолу не вызывала подозрений. Был ли кардинал Лемуан одурачен проявлением этой доброй воли, этим поворотом в политике? Понимал ли он, что Филипп Красивый пытался выиграть время или обезоружить Папу с наименьшими затратами? В любом случае, он отправил ответ в Рим. Бонифаций счел ответ недостаточным, неясным и умозрительным, и послал яростный выговор кардиналу Лемуану, приказав ему принудить короля высказаться четко и без промедления. "Пусть он отменит непотребства и исправит то, что сделал, — писал он, — иначе объявите ему и огласите, что он лишен святых таинств".
Это говорит о том, что отлучение Филиппа Красивого от церкви все же было лишь косвенным и теоретическим. Оно вступало в силу после того, как легат уведомлял короля и публиковал во всех церквях. Последствия могли быть грозными, особенно после поражения при Кортрейке и из-за вполне реальных угроз королевству. И именно эта ситуация ободрила милосердного Бонифация.
VII. Нападение на Ананьи
Бонифаций VIII заблуждался. Филипп Красивый уже изменил свой план. Его покорность была притворством. Он вернулся к тактике, которую отстаивал Флот, и к идеям Колонны, укрывшегося во Франции. Речь шла уже не о том, чтобы Филипп играл в игры с легатами, а о том, чтобы нанести решающий удар. Поскольку Папа утверждал, что низлагает непристойных королей, именно о его низложении должен был вынести решение собор. Это было смелое начинание! Никогда в дни своего всемогущества император Фридрих Гогенштауфен[179] не решился бы на это. К Бонифацию накопилось множество претензий; его врагов было уже не счесть. Не было недостатка в аргументах, чтобы добиться его отстранения от должности, начиная с его сомнительного избрания. Ногаре было поручено составить аргументы против Папы, которые одновременно явились бы обвинительным актом. Филипп обладал искусством инсценировки и проницательностью юриста, который знал ценность свидетельских показаний и то, как их можно использовать. 12 марта 1303 года Ногаре призвали в кабинет в Лувре, где заседал государственный совет, состоящий из короля, Карла Валуа, Людовика д'Эврё, герцога Бургундского, Жана де Шалона[180], Морнэ, Эйселина, епископов Санса, Мо и Невера. Ногаре зачитал свое прошение, в котором он заявил, что кафедру Святого Петра узурпировал лжец, называющий себя Бонифацием! Церковь, сомневаясь в действительности его избрания, желала судить о нем по плодам его понтификата, и он сам дал доказательство своей незаконности. Король должен "подобно ангелу, противостоять злу, которое этот новый Валаам готовился причинить народу". Ногаре основывал свое дело на четырех обвинениях: Бонифаций не был папой, так как занял папский престол как вор и как разбойник; он был явным еретиком и, как таковой, отделен от тела Церкви; он был худшим симонистом, который когда-либо существовал; он совершил такое огромное количество преступлений, что Церковь придет к своей гибели, если не отвергнет его из своего лона.
179
Фридрих I Барбаросса (1122 — 10 июня 1190) — король Германии с 1152 года, император Священной Римской империи с 1155 года, герцог Швабии в 1147–1152 годах.
180
Жан I де Шалон-Арле (1258–1315) — сеньор д'Арле с 1267, виконт Безансона с 1295. Участник лиги баронов противостоявших в 1296–1301 королю Франции Филиппу IV. Затем перешел на сторону Филиппа и стал его наместником в Бургундии.