Ордонанс от 29 мая 1303 года также предписывал облагать налогом дворян с доходом в пятьдесят ливров. Простолюдины, владевшие менее чем ста фунтами, должны были служить лично. Однако король, желавший "покоя своему народу", разрешил откупаться от военной службы.
В то же время Филипп Красивый реорганизовал свою армию. Ему удалось навязать идею военной службы, которую должен нести перед нацией каждый трудоспособный мужчина, знатный или простолюдин. Но что бы он сделал с множеством плохо оснащенных, плохо вооруженных бойцов, лишенных опыта и боевого духа? Он установил срок службы в четыре месяца, отменив таким образом карантен — службу, ограниченную сорока днями, которая сыграла такие неприятные шутки с его предшественниками. Он обязал дворян служить лично, предоставить замену или откупиться. Простолюдины должны были содержать и снаряжать шесть "пеших сержантов" на каждые сто домов. Эти люди не должны были быть оборванцами, набранными наугад, а "наиболее адекватными и лучшими, которых можно было найти в приходах, или в других местах, если тех, что были в приходах, было недостаточно; они должны были быть вооружены доспехами и кольчугами или стеганными гамбезонами, щитами и копьями; и из шести человек должно было быть два арбалетчика". Важно понимать, что простолюдины шли на войну не в самом хорошем расположении духа. В случае неудачи, если они не могли бежать, их убивали, в то время как рыцарей брали в плен за выкуп и поэтому обычно их щадили. Более того, как мы видели при Кортрейке, пренебрежение рыцарей к пехоте закончилось катастрофой. Но Филипп Красивый намеревался положить этому конец.
На границах Фландрии борьба продолжалась с переменным успехом. Весной 1303 года Вильгельм фон Юлих не смог взять Сен-Омер, но коннетабль Готье де Шатильон отказался решительной битвы. Воспользовавшись его отступлением, фламандцы сожгли Теруанн и восемьдесят деревень в его окрестностях. Они грабили пшеничные поля и вырубали деревья. Затем они осадили Турне. Филипп Красивый снова мобилизовал силы. Его армия собралась в Перонне. Фламандцы думали, что им предстоит поход к Шельде, тем более что король принял командование. Они приготовились к битве. И снова они увидели не копья и знамена Франции, а полномочных представителей Филиппа во главе с графом Савойским[230]. Король предложил перемирие и он предложил освободить Ги де Дампьера. Было ясно, что фламандцы были заинтересованы в том, чтобы отклонить это предложение и сражаться. Однако их привязанность к старому пленному графу взяла верх. Осада Турне была снята; это была огромная ошибка, но, как мы уже говорили, фламандцы считали себя непобедимыми; они открыто насмехались над бессердечием Филиппа. Однако, сам того не замечая, король переламывал ситуацию в свою пользу, причем во всех отношениях! Игра, которая велась в Италии, была для него не менее важна, чем фламандское восстание, если не более. Ногаре был в Риме, вот-вот должно произойти нападение на Папу в Ананьи. Вскоре Филипп узнал о пленении и смерти Бонифация VIII. Исчезновение этого грозного противника стоило победы. Отныне вселенское верховенство Пап ушло в прошлое; никто из преемников Бонифация не посмеет вмешиваться во внутреннюю политику королевств; государи будут единственными хозяевами и судьями своих стран; они больше не будут рисковать отлучением и лишением владений, как покойный Педро III Арагонский или Фридрих Гогенштауфен. Там, где некогда могущественный император потерпел поражение, король Франции добился успеха, не пролив ни капли крови: он даже не был виновен в смерти вспыльчивого Папы. Парижане ненавидели Бонифация. Говорили, что он умер от ярости, грызя свои собственные руки! То, о чем говорит Жоффруа Парижский, выражается следующим образом:
3 октября 1303 года Филипп созвал собрание своих баронов и прелатов в Шато-Тьерри. Собрание оказалась меньше, чем он надеялся. Тем не менее, несмотря на свои обещания, он издал указ о выделении новой субсидии, чтобы покончить с Фландрией. Он также возложил на прелатов и сеньоров обязанность содержать вооруженного человека в течение четырех месяцев 1304 года и подтвердил обязанность простолюдинов обеспечивать шесть сержантов на каждые сто домов. Взамен он обязался чеканить полновесные деньги. Чтобы навязать это новое условие своим подданным, он совершил длительное путешествие по своему королевству, вплоть до Лангедока. Это был самый верный способ вернуть свою популярность и укрепить верность народа. В то же время его послы укрепляли союз с Авенами графами Эно, чье графство граничило с Фландрией, образуя непрерывную линию обороны вместе с французскими территориями.