Бегство Роберта освободило место для других советников короля. Среди них были Гийом де Сент-Мор, который играл ведущую роль до своей смерти в 1335 году[232], и Миль де Нуайе, влияние которого усилилась после смерти канцлера[233]. Бывший слуга герцога Бургундии Эда IV, он, в 1336 году, после смерти Анри де Сюлли стал виночерпием Франции. С тех пор Миль занимал при дворе привилегированное положение, получая ренту и имел собственного секретаря, оплачиваемого королем. В это же время в королевский Совет вошло много бургундцев. Канцлером был назначен Гийом Боде, из пфальцграфства Бургундия, ране бывший магистром двора. Гуго де Поммар, магистр Счетной палаты, Гуго д'Арси, член Парламента, Пьер де Шалон, президент Парламента, и многие другие были обязаны своими назначениями Милю де Нуайе[234].
Таким образом, дело о наследовании графства Артуа имело для Филиппа серьезные последствия, он не только потерял друга и верного сторонника, но и нажил себе яростного врага. Тем не менее это дело показало, что никто не может избежать королевского правосудия. Роберт тем более страдал от измены Филиппа, что сам сыграл ключевую роль в его восшествии на престол. Четыре года спустя он заявил: "Я его сделал королем, я его и уничтожу"[235]. Это дело бросило тень на первые годы правления Филиппа и изменило расстановку сил в королевском Совете, но никоим образом не помешало королю, взявшему в свои руки управление государством.
Несмотря на то что Филипп вышел победителем из противостояния с фламандцами, он смог оценить дефицит легитимности, связанный с его избранием. "Король-найденыш", как окрестили его ехидные враги, одержал первую победу, доказав свою состоятельность как военачальника, но его легитимность еще была признана далеко не всеми. Об этом свидетельствует отношение к Филиппу Эдуарда III с самого начала его царствования. Теперь новому королю Франции предстояло утвердиться а качестве правителя.
Глава 4.
Самоутверждение
После победы при Касселе Филипп восстановил мир и смог полностью реализовать свою политику. Уже в 1329 году король провел денежную реформу и созвал большую ассамблею в Венсене, а посвящение в 1332 году в рыцари старшего сына ознаменовало его стремление утвердить новую династию, следуя традициям Капетингов.
1329 год
В 1329 году Филипп издал указ о проведении крупной денежной реформы. С конца XIII века короли стремились осуществить монополию на чеканку монет[236]. 19 ноября 1315 года Людовик X обнародовал ордонанс, подтверждавший принципы, заложенные его предшественниками, и ограничивавший обращение сеньоральных монет. В следующем году, 15 января 1316 года, он составил список из тридцати сеньоров и прелатов, которым было разрешено чеканить собственные монеты. В соответствии с этим ордонансом в 1320-х годах короли выкупили к нескольких сеньоров права на чеканку монет. Филипп V выкупил это право у своего дяди Карла де Валуа для графств Шартр и Анжу, актом от 14 мая 1319 года, за сумму в 50.000 турских ливров. В 1321 году он приобрел такое же право для Клермона и Бурбонне. Но это не помешало некоторым сеньорам продолжать чеканить собственные монеты[237]. В общей сложности в период с 1300 по 1330 год в результате этой активной королевской политики был закрыт двадцать один монетный двор[238].
236
В серии ордонансов, принятых в 1263–1284 годах, Людовик IX и Филипп III уже пытались регулировать чеканку монеты отдельными сеньорами. Эти сеньоры должны были следить за тем, чтобы в их владениях соблюдались королевские постановления о деньгах; эти монеты не могли обращаться за пределами сеньории, в которой они были выпущены, в то время как королевские монеты являлись законным платежным средством на всей территории королевства; внешний вид сеньориальных монет должен был четко отличаться от королевских; сеньорам не разрешалось обменивать свои монеты на королевские (
238