Прежде чем взимать эти налоги, король должен был получить на это согласие налогоплательщиков. Как суммы, так и методы взимания налогов были предметом переговоров на местах, первоначально в городах. Так было и с упомянутыми выше налогами в Париже, которые сначала обсуждались между муниципальными властями, соборным капитулом и бюргерами, а затем с королевскими представителями[353]. Начиная с 1335 года, по мере приближения войны, регионы, подвергавшиеся наибольшему риску, облагались более серьезными налогами. Первый налог взимался с экспорта товаров из Эг-Морта, а второй — с экспорта из других портов Юга. Собранные суммы должны были пойти на укрепление средиземноморских портов. Объявление в 1337 году арьер-бана также было равносильно налогу, поскольку большинство городов предпочли заплатить деньги вместо того, чтобы содержать ополчение. Переговоры велись и на уровне бальяжей, в рамках местных ассамблей, в которых участвовали делегаты от трех сословий — дворянства, духовенства и городов. В начале войны нормандские бальяжи Руана, Кана и Ко согласились внести в казну 10.500 ливров[354].
Финансовый дефицит оставался настолько сильным, что Филипп решился нарушить сложившуюся практику, издав 16 марта 1341 года ордонанс о габели на соль. Он зарезервировал продажу соли в королевских хранилищах, где потребители могли купить ее по цене, включавшей рыночную стоимость продукта и налоги для короля. Соляные хранилища, созданные в 1342 году[355], использовались не только для хранения соли, но и служили помещениями для судов по мелким тяжбам, связанным с этим налогом, который в 1343 году стал постоянным. Впервые король утвердил свое право на взимание налога, приняв одностороннее и авторитарное решение.
Однако, этого было недостаточно для преодоления финансового кризиса, который усугубился с 1343 года, когда заключенное с Англией перемирие вынудило Филиппа приостановить сбор налогов и других субсидий, поступавших в казну: налогообложение перестало быть оправданным когда наступило мирное время. Загнанный в угол, Филипп созвал ассамблею сословий всего королевства. Первый созыв такой ассамблеи, которую иногда, но ошибочно, называют Генеральными Штатами[356], состоялся в 1302 году, в правление Филиппа IV[357]. Предыдущая по времени ассамблея состоялась в 1326 году в Мо по поводу конфликта с Англией. В августе 1343 года король добился введение налога в размере четырех денье с ливра на все торговые операции в королевстве сроком на один год, несмотря на сильное сопротивление делегатов. В 1346 году были созваны новые ассамблеи, делегатов Лангедойля в Париже (2 февраля), а делегатов Лангедока — в Тулузе (17 февраля). Переговоры были тяжелыми, король получил лишь скудные субсидии и был вынужден взять на себя обязательство, что налог на соль будет временным[358].
Сопротивление налогам представителей сословий заметно ослабело после череды военных поражений, и по молчаливому согласию финансовое участие в войне должно было способствовать победе. В 1347 году, вскоре после падения Кале, сословия церковной провинции Реймс потребовали у короля созыва очередной ассамблеи, и Филипп был вынужден согласиться, чтобы не потерять контроль над страной[359]. Ассамблея состоялась в Париже 30 ноября 1347 года. Филипп был жестоко отчитан делегатами: "Могущественнейший государь, вы должны знать, каким образом и с помощью чьих советов вы вели свои войны, и как вы, благодаря этим дурным советам, всегда проигрывали и никогда не побеждали"[360]. Что касается финансовых вопросов, то ассамблея, как говорят, проголосовала за новый сбор налога, который должен был стать последней попыткой завершить войну.
Эти ассамблеи, которые изначально носили исключительно консультативный характер, в конце концов смогли договориться о своем участии в обсуждении налогов и потребовали права голоса при распределении, сборе и использовании средств. Они также выражали свое мнение, не стесняясь осуждать и критиковать политику, проводимую королем и его советниками. С этого момента они ощутили себя политической силой, с которой королевская власть должна была считаться. Однако затяжной характер войны привел к тому, что налоги приходилось собирать практически постоянно[361]. В начале правления налогообложение было непостоянным и неравномерным от региона к региону, но к 1347 году утвердился принцип единого согласованного налога для всего королевства. Таким образом, подданные осознали свою принадлежность к единому пространству, защита которого, даже если оно находилось в руках короля, требовала общих финансовых усилий. Налоги давали монархическому государству средства для развития, а также способствовали осознанию принадлежности к сообществу, объединенному защитой общей территории, а значит, и зарождению национального чувства.
355
20 марта 1342 года, Ordonnances des roys de France de la troisième race, op. cit., p. 179 (https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k118158p/f204.item).
356
Термин
357
В 1308 году состоялся второй созыв в связи с делом тамплиеров, а в 1314 году встал вопрос о согласии на взимание чрезвычайных налогов, связанных с военными действиями против фламандцев.
358
Ordonnances des roys de France de la troisième race, op. cit., p. 238 (https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k118158p/f263.item).