Тот факт, что Филипп составил свое завещание 23 мая 1347 года, может быть еще одним свидетельством ухудшения его здоровья: поскольку наследник теперь назначался по сложившемуся обычаю, средневековые завещания играли, по сути, духовную роль. Они позволяли одаривать наследников, назначать благочестивую милостыню, давать указания по поводу похорон и учреждать мессы. Хотя с 1339 года король не изменил ни одного из своих последних желаний, он чувствовал необходимость подготовиться к спасению своей души[371].
Этот поступок был тем более важен для Филиппа, что Бог, казалось, оставил его, послав ему последнее испытание — Черную смерть. Исчезнув на Западе к VIII веку, чума внезапно появилась на Востоке в конце 1347 года. Пандемия началась в Азии, скорее всего, в районе озера Байкал в 1330-х годах, а затем распространилась на запад по Шелковому пути до генуэзского торговой фактории Каффа на Черном море. В ноябре 1347 года генуэзские корабли из Каффы привезли болезнь в Геную и Марсель. К декабрю эпидемия поразила Сардинию, Экс-ан-Прованс и Корсику, а к январю достигла Пизы, Венеции, Арля и Авиньона. Затем чума распространилась по Западной Европе через основные пути сообщения в двух формах с очень высоким уровнем смертности. Легочная форма, вызванная инфицированием слизистых оболочек, переносилась воздушно-капельным путем. Она проявлялась в виде очень высокой температуры тела, кашля с кровью и прогрессирующей асфиксией. Смертельный исход наступал в 100% случаев, как правило, в течение трех дней после заражения. Бубонная форма, возникавшая после проникновения бациллы в кожу с укусом блохи, на месте которого часто образовывался черный бубон, давший название Черной смерти. Инфицированные лимфатические узлы воспалялись превращаясь в бубоны, вызывая очень высокую температуру. Выживаемость заболевших составляла 10–20%. Это была особенно смертоносная эпидемия, которая опустошила Запад.
Не обошла она стороной и королевскую семью: 11 сентября 1349 года в Мобюиссоне от чумы умерла Бонна, жена Иоанна. 12 декабря болезнь унесла жизнь королевы Жанны, жены Филиппа. Она была похоронена в Сен-Дени, что стало первым случаем для французской королевы. До этого жены королей хоронились в других святилищах, в частности, в церкви Кордельеров в Париже. Филипп же открыл для Жанны двери королевской усыпальницы, подчеркивая исключительное место, которое она занимала рядом с ним[372]. Хотя король, несомненно, был потрясен, он не был безутешен, как его дед, Филипп IV, который оставался вдовцом почти десять лет после смерти своей жены Жанны I Наваррской. Менее чем через месяц Филипп женился на девятнадцатилетней Бланке Наваррской, изначально предназначенной его старшему сыну Иоанну[373]. Бланка была дочерью Жанны II Наваррской, единственной дочери Людовика X, которая дважды претендовала на трон Франции — в 1316 и в 1328 годах. Этот брак, несомненно, был призван примирить две ветви рода и избежать претензий в будущем.
Последние годы жизни Филиппа были ничем не примечательны. Перемирие с Англией, первоначально заключенное на девять месяцев до 8 июля 1348 года, было продлено из-за пандемии. После потери Кале король мало путешествовал, ограничивая свои поездки регионами, близкими к Парижу[374]. Однако в 1349 году он добился последнего крупного успеха, приобретя город Монпелье[375]. С 1293 года король Франции обладал сюзеренитетом над городом, а сам Монпелье принадлежала королям Майорки. Хайме III, испытывая финансовые трудности, решил продать город Филиппу VI за 120.000 золотых экю; акт, скрепляющий сделку, был оформлен 18 апреля 1349 года[376]. Хотя король не проводил агрессивной политики территориальной экспансии, как это делали до него Филипп II Август или Филипп IV[377], первый Валуа также способствовал укреплению целостности королевства и продолжил политику движения на восток, начатую в начале XIV века.
Филипп вполне мог унаследовать от своего отца это стремление к приобретению новых земельных владений как основе авторитета и власти. Об этом свидетельствуют размеры земель, переданных старшему сыну. Ряд факторов также свидетельствует о его приверженности к неотчуждаемости владений. Так, в 1332 году он позаботился о том, чтобы указать, что апанаж Иоанна должен отойти к короне, если тот умрет до вступления на престол. Кроме того, актом от 2 октября 1349 года[378] он отменил распоряжения, сделанные о превотстве и виконтстве Парижа во время его царствования или правления его предшественников[379]. Подобные меры уже принимались Филиппом V и Карлом IV, которые отменили некоторые королевские дарения, сделанные со времен правления Людовика IX. Принцип неотчуждаемости был впервые теоретически обоснован Пьером де Куньером, который провозгласил его в 1329 году Венсене, чтобы осудить отчуждение собственности в пользу Церкви[380].
371
Archives nationales J 404B no 33. Я очень благодарна миссис Элизабет А. Р. Браун, которая еще в 1979 году начала проект по сбору и публикации завещаний королей, за предоставленную мне расшифровку этого документа, а также кодицила от 3 октября 1339 года (Archives nationales J 404B no 32) и завещание от 2 июля 1350 года (Archives nationales J 404B no 34).
372
376
377
При Филиппе IV было сделано множество приобретений: Шампань (1284), графство Бургундия (1307), Лион и Виваре (1312), Лилль, Дуэ и Бетюн (отторгнуты от Фландрии 1312 году); графство Шартр (1286), Керси (1289), Божанси (1291), сюзеренитет над Монпелье (1293), виконтства Ломань и Овильяр (1302).
378
Ordonnances des roys de France de la troisième race, op. cit., p. 315 (https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k118158p/f340.item)
379
Город Париж находился под властью
380